За подавлением движения последовали аресты широкого круга лиц, подозреваемых властями в сочувствии к восставшим. Жертвами репрессий оказались многие представители столичной интеллигенции и филиппинского духовенства.
Расправа испанских колонизаторов с повстанцами, казнь популярного народного вождя, репрессии в мятежных провинциях и столице вызвали возмущение филиппинцев. В начале 1843 г. вспыхнул военный мятеж, возглавленный сержантом-тагалом и двумя офицерами-метисами, которые объявили себя последователями Аполинарио де ла Круса. Отголоски восстания 1840–1842 гг. получили отражение в крестьянских бунтах 40—50-х годов XIX в. и в росте сектантских движений.
В истории стихийной народной антиколониальной борьбы на Филиппинах XIX в. особое место занимает восстание 1872 г. в Кавите. Филиппинцы считают его важнейшей вехой в развитии общефилиппинского движения против испанского колониального ига.
Действительно, события в Кавите вышли за рамки локального мятежа, вызванного очередным беззаконием властей и усилением колониальной эксплуатации. Они способствовали росту патриотических чувств и настроений среди всех слоев филиппинского общества.
Восстание в Кавите произошло в период усиления реакционного полицейского режима на Филиппинах. Сменивший Торре генерал-губернатор Искьердо, покончивший с либеральными начинаниями своего предшественника, проводил традиционную политику жесткого социального и национального угнетения филиппинцев. Будучи одним из районов крупного орденского землевладения, провинция Кавите с начала 70-х годов была охвачена крестьянскими волнениями, заставившими колониальные власти ввести военное положение на ее территории и в соседней Пампанге. В такой обстановке 20 января 1872 г. было поднято восстание рабочими и солдатами артиллерийского и морского арсеналов в г. Кавите — центре провинции. Поводом к выступлению послужило обнародование губернаторского указа о распространении на филиппинцев — рабочих арсеналов подушного налога, от уплаты которого по существовавшему испанскому законодательству они до сих пор были освобождены наряду с солдатами-филиппинцами. Недовольство рабочих поддерживали солдаты и офицеры из филиппинцев и метисов, возглавившие антииспанский заговор. Организаторы заговора планировали начать восстание одновременно в Кавите и Маниле, рассчитывая на поддержку городской бедноты, населявшей столичное предместье Тондо. Однако заговор был плохо организован, неясны были его конечные цели, слабо соблюдалась конспирация, в результате чего предполагавшееся время выступления в Маниле стало известно испанцам. Мятеж в столице был предотвращен испанскими властями, которые расформировали вовлеченные в заговор военные части и арестовали их руководителей-офицеров. В Кавите восстание началось в ночь с 20 на 21 января, согласно намеченному плану. Рабочие арсеналов и солдаты артиллерийского и пехотного полков разоружили и перебили испанских офицеров, освободили заключенных из городской тюрьмы и заняли крепость Сан-Фелипе.
Правительственные войска, стянутые в Кавите, сумели в течение двух дней расправиться с мятежниками. Искьердо стал проводить политику массового террора в отношении филиппинцев. Первыми были арестованы все руководители движения за реформы — Пардо де Тавера, Хосе Баса, Рехидор-и-Хурадо и др. — и лидеры местного духовенства. К смертной казни были приговорены 41 из подозреваемых организаторов заговора, 28 из них смертный приговор был заменен ссылкой на Каролинские и Марианские острова. Общее же число сосланных составляло около 200 человек. Среди 13 казненных были наиболее популярные священники — Бургос, Гомес и Самора (которых архиепископ не решился лишить перед казнью священнического сана), почитаемые в наши дни на Филиппинах как национальные герои, борцы против колониализма.
Известия о терроре колониальных властей распространились по всей стране. Политика массовых репрессий, проводимая испанскими колонизаторами, рождала протест в разных социальных слоях, способствовала углублению противоречий между колониальным режимом и филиппинским обществом в целом.
В обстановке реакции, воцарившейся в стране после подавления восстания 1872 г., борьба народных масс на некоторое время затихла, передовые образованные круги лишились возможности продолжать пропагандистскую кампанию за реформы. Но и в этих сложных условиях не прекращался рост скрытой оппозиции испанскому режиму, предпринимались попытки полулегальной критики колониальных порядков. В общественной жизни страны в этот период заметное место занимала деятельность Марселе- дель Пилара (1850–1896), адвоката, выходца из богатой семьи тагальских касиков. В конце 70—80-х годах он выступал с довольно откровенной и смелой критикой монашеского произвола. Центром деятельности Пилара была провинция Булакан (его родина), где он пользовался большой популярностью среди местных жителей.
На рубеже 70—80-х годов усилилось брожение среди студенческой молодежи, принадлежавшей к той молодой филиппинской интеллигенции, которую впоследствии Хосе Рисаль назвал «поколением 72-го года», указывая на глубокое влияние трагических событий в Кавите как фактора, ускорившего пробуждение национального сознания филиппинской молодежи. Хосе Рисаль (1861–1896), в будущем крупнейший идеолог филиппинского буржуазно-националистического движения, а в то время 20-летний студент-медик Университета св. Фомы, стал одним из признанных лидеров манильского студенчества.
Несмотря на рост оппозиционных настроений в филиппинских образованных кругах, в стране не было условий для возрождения сколько-нибудь широкого, организованного движения за реформы. Такие условия сложились в начале 80-х годов в метрополии, где к этому времени появилась многочисленная эмигрантская колония филиппинцев (в Мадриде и Барселоне) из числа ссыльных (после событий 1872 г.), студентов, приезжавших в Испанию для продолжения образования, представителей креольских и филиппино-метисских кругов, покинувших родину из-за преследований колониальных властей и монахов. В социальном отношении филиппинская эмиграция была однородна, объединяя представителей имущих буржуазно-помещичьих слоев. С точки зрения оформления идейно-политической платформы реформаторского движения уже в начале 80-х годов среди филиппинских эмигрантов наметилось два направления. Первое представляли креолы и старшее поколение филиппинской интеллигенции, обосновавшиеся в метрополии еще в 70-х годах. Их программа повторяла полностью требования филиппинских реформаторов 60-х годов (ассимиляция островов с Испанией, представительство в кортесах, расширение гражданских прав креольской и филиппино-метисской верхушки), но без критики колониальной эксплуатации. Другое направление было представлено молодой филиппинской и метиссиой интеллигенцией, разделявшей общие требования реформаторов, но одновременно выступавшей с активной критикой колониальных порядков и монашеского произвола и с идеей патриотического воспитания филиппинцев, пробуждения в них национального и общественного сознания. Лидерами этого течения стали Хосе Рисаль, уехавший с Филиппин в 1882 г. из-за преследования монахов, и Грасиано Лопес Хаэна (1856–1896), эмигрировавший в Испанию в 1880 г.
Началом мадридской кампании за реформы на Филиппинах (известной в филиппинской литературе как «период пропаганды») считается 1882 год, когда в Мадриде возникла первая организация реформаторов — Испано-филиппинский кружок, основанный креолом Хуаном Атайде. Он просуществовал всего год, распавшись в 1883 г. из-за обострения идейных разногласий между «умеренными» (руководство и креольское большинство в составе организации) и «радикалами» (представителями филиппино-метисской молодежи).
В последующие годы (1883–1888) происходило дальнейшее собирание сил эмигрантской интеллигенции, определение идейных позиций, подготовка условий для проведения широкой и организованной пропагандистской кампании за реформы. Филиппинское реформаторское движение пользовалось поддержкой со стороны испанской интеллигенции, части либеральной буржуазии и республиканских элементов, представлявших собой оппозиционные силы, которые выступали против феодально-клерикальной реакции. Умеренно-либеральная программа филиппинских реформаторов вполне устраивала представителей испанской оппозиции — в большинстве своем сторонников сохранения колониальной империи, которые в отличие от правых колонизаторских кругов выступали лишь за модернизацию и либерализацию системы колониального управления, создание условий для развития в колониях капиталистических отношений, привлечение с помощью этих мер имущих образованных слоев колониального общества. Филиппинским реформаторам была предоставлена возможность выступать на страницах испанской либеральной и республиканской печати. Сотрудничество в испанской прессе служило в то время единственным средством для пропаганды реформ, критики колониальных порядков, воздействия на общественное мнение в метрополии.