Условия ссылки Радищева были облегчены благодаря вмешательству крупного чина А.Р. Воронцова. В ссылке Радищев начал работать над философским трактатом «О человеке, его смертности и бессмертии». В этой работе он заложил основы отечественной традиции осмысления тем, ставших предметом внимания многих антропологических дисциплин: социальной психологии, танатологии, психофизиологии и др.
Человека Радищев считал братом всему на земле живущему. Человек вещественен, но относится к высшему порядку существ. И в своей жизни, и в смерти человек соприкасается с природой. С телесным органом - мозгом связаны понятие, память, рассудок. Радищев соглашался с Гельвецием, что руки - путеводительницы человека к разуму. Далее Радищев отмечал, что человек рожден для общежития. Он способен различать правое и неправое. Ему же удается познать, что существует всеотец, всему начало, источник всех сил. С вечностью Бога человек связывает надежды на бессмертие. Человеческое тело смертно. Но смертна ли его душа? На противоречии в вопросе о смертности и бессмертии души Радищев остановился в своем исследовании.
Вернувшись из ссылки в Петербург, Радищев участвовал в работе Комиссии по составлению законов. Ни одно его предложение не было принято. Он разочаровался в реформаторстве царя Александра I, усмотрел в его действиях лицемерие. Видя безнадежность борьбы с тиранством, принял добровольную смерть от яда. Радищев считал, что этим актом он одержал моральную победу над царем.
3. РУССКАЯ МЫСЛЬ XIX СТОЛЕТИЯ
«Золотая пора» расцвета русской философии наступила в XIX столетии. На эту эпоху пришлась волна высшего подъема русского национального самосознания. Гениальный русский дух заявил о себе в литературе, живописи, архитектуре, музыке, театре, науке и философии. Усилиями многих деятелей центр мировой философской мысли переместился в Россию.
Начало философскому сдвигу в XIX в. положил П.Я. Чаадаев (1794-1856 гг.). Оригинальное философское творчество Чаадаева выражено в его «Философических письмах». Первое из них было опубликовано в 1836 г. в журнале «Телескоп» и вызвало общественный шок. Причиной стал предельно критический взгляд Чаадаева на русскую историю. Царь Николай I объявил философа сумасшедшим. Более года Чаадаев находился под домашним арестом и врачебным контролем. После этого он вернулся к интеллектуальной московской жизни, поддерживал отношения с А.С. Хомяковым, А.И. Герценом и др. Прокладывая свой путь в философии, Чаадаев шел последовательно и бескомпромиссно. Его девизом были слова: прекрасная вещь - любовь к отечеству, но есть нечто еще более прекрасное - это любовь к истине. Чаадаев работал в рамках христианской философской традиции. Суть религии он видел не только в нравственной системе, но и в ее действенности как божественной силы, которая управляет историческими событиями. Вся история, по Чаадаеву, представляет собой созидание в мире Царства Божьего. Поэтому перспективы общественной жизни он связывал с религиозным единением человечества под руководством христианства. В самом же христианстве первенство он отдавал католичеству. Чаадаев выступил против казенного патриотизма, в рамках которого пропагандировалась идея национальной исключительности и имперского превосходства России. О своей стране он говорил как о пробеле в нравственном миропорядке, который оказался враждебным всякому истинному прогрессу. Россия, по Чаадаеву, существовала для того, чтобы преподать миру какой-нибудь важный урок. Будущее, считал этот мыслитель, состоит в сближении России с Европой через усвоение универсальной идеи христианства.
Концепция Чаадаева стала прологом к большому спору о прошлом, настоящем и будущем России, о русском народе и его роли в истории. Она дала толчок философской дискуссии между «западниками» и «славянофилами».
Начало «западничеству» положил кружок Н.В. Станкевича, в состав которого входили В.Г. Белинский, М.А. Бакунин, М.Н. Катков, Т.Н. Грановский и др. В 30-е гг. XIX в. эти люди увлеклись немецкой культурой, углубленно изучали немецкую поэзию, музыку, философию. На мировоззрение западников сильное влияние оказали Шеллинг и Гегель, прежде всего, гегелевская теория общественного развития. Однако многие из них критически относились к идее рационального прогресса, рожденной на Западе. Разумность исторического развития, по мнению Белинского, например, не должна противостоять личности, ее правам и свободам. Западники критиковали русскую действительность, нередко преувеличивали достижения западной культуры и ее заслуги в реализации идей гуманизма. Тем не менее, они не были учениками Запада. Оригинальный подход к философии и историческому деланию составлял суть их творчества. Так, Бакунин в свой зрелый период отошел от консерватизма гегелевской философии и перешел на позиции революционного разрушения старого мира, порвал со своим идеалистическим прошлым, упрекая идеализм в отрыве от действительности.