Еще более категоричен в своих европоцентристских рассуждениях классик историко-философской науки, глава Баденской школы неокантианства В. Виндельбанд: «Греческая философия вырастает на почве замкнутой в себе национальной культуры, она есть чистый продукт греческого духа»[41].
Сторонников второй — ориентальной (восточноцентристской) — традиции сегодня значительное меньшинство и, как правило, ей следовали отдельные видные европейские философы, напрцмер, А. Шопенгауэр, Фр. Ницше и др[42]. Ее приверженцы считают, что философия зародилась на Востоке задолго до возникновения ее на Западе, а потому древним грекам осталось только ее позаимствовать, перенести на европейскую почву.
Мне представляется, что и та, и другая традиции — это две крайности, которые как раз преодолеваются в третьей — синтетической. Она берет свое начало у великого древнегреческого мыслителя Платона, суть которой он выразил лаконично и точно в следующих словах: «эллины доводят до совершенства всё то, что они получают от варваров»[43]. Этой фразой Платон, видимо, хотел провести мысль о том, что фйлософия изначально зародилась на Востоке, а греки ее не просто позаимствовали, но так существенно переработали, что как бы создали ее заново. А это значит, что древневосточная философская мысль ничего общего не имеет с европейской, колыбелью которой явилась Древняя Греция.
В отношении каждой из этих традиций можно выдвинуть целый ряд аргументов и контраргументов. Так, в пользу ориентальной традиции говорит тот факт, что, как сообщает античная доксография, первые греческие философы (Фалес, Пифагор и др.) получили научные и философские знания во время своих длительных путешествий по Востоку. Фалес, как известно, совершил путешествие в Египет, Пифагор — в Сирию, Египет, Вавилон. Контраргументом может служить следующее обстоятельство. Хотя восточные влияния на раннюю греческую мысль сегодня считаются уже бесспорными, всё же такого рода отдельные спонтанные связи между Востоком и Западом, которые имели место в досократовской Греции, вряд ли могли послужить необходимым условием рождения философии у эллинов. Как известно, активный диалог между Востоком и Западом, взаимное проникновение двух культур начались только в эпоху эллинизма, во время походов Александра Македонского на Восток. Для. греческой философии — это была эпоха перехода от ее расцвета к закату и упадку.
Если к вопросу о месте рождения философии подойти с более общих позиций, прежде всего с позиции культурологической, то очевидно, что диалог между Востоком и Западом в принципе невозможен, ибо западная и восточная культуры фундированы на совершенно разных основаниях: европейская — это культура разума, рациональная культура, в то время как восточная — культура особой чувственности, граничащей с мистикой. Именно это и обусловливает существование на Востоке и Западе двух различных типов философий, спрсобов философствования: западная философия — это рациональная по своей природе философия, в то время как восточная — это мыслечувствование, которое логически не выразимо и не может стать мыслью «другого».
А потому содержащаяся в древневосточных текстах, например, древнеиндийских или древнекитайских, философия едва ли может быть воспринята в качестве таковой европейцем. Для последнего философия — это рационализированная теоретическая система, скрепленная абстрактными понятиями и категориями, восточная же философия — это мышление, как правило, не понятиями, а, если так можно выразиться, абстрактными образами. Примером может служить понятие «пуруьиа» в древнеиндийской философии, которым обозначается высшее божество, «вселенский» человек. Подобно Брахману, понимаемому как атман, слово пуруьиа употребляется для обозначения как божественных, так и человеческих сил и свойств. Так в изречениях Веданты читаем: «Он (пуруша. — И. Ш.) стоит, всё покрывая, имея руки и ноги везде, имея везде рот, голову и глаза, и слыша всё в мире»[44]. В «Ригведе» в «Гимне Пуруше» сообщается: «Тысячеглавый, тысячеглазый и тысяченогий пуруша… Когда разделили пурушу, на сколько частей он был разделен? Чем стали уста его, чем руки, чем бедра, ноги…? Кто создал пятки пуруши? Кто — мясо? Кто — лодыжки? Кто — красивые пальцы… Кто — части тела, [что] посередине?»[45]. Стало быть, пуруша как бог, высшее божество имеет смутный, можно даже сказать, абстрактный образ, что, безусловно, в голове европейца никак не укладывается и равносильно «круглому квадрату».
42
Впрочем, и в отечественной историко-философской литературе 50-60-х годов XX в. эта позиция была господствующей.
45
Древнеиндийская философия. Начальный период. (Второе издание). М.: Мысль, 1972. С. 30, 31,35.