Выбрать главу

Философия как метафизика знания.. Гипотетическая природа философского знания

Безусловно, в каждой дисциплине, науке есть своя основная проблема, свой основной вопрос. Применительно к философии основной ее вопрос, как известно, в его классической формулировке дал Ф. Энгельс в своей работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», вторая глава которой начинается со следующих слов: «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии есть вопрос об отношении мышления к бытию…, вопрос о том, что первично: бытие или мышление?»[18] Но действительно ли в этом вопросе заключена вся основная философская проблематика, определившая основное содержание историко-философского процесса? Ни один человек, руководствующийся здравым смыслом, не может сомневаться в реальном существовании мира, а сам вопрос о том, что первично: бытие или мышление? с моей точки зрения абсурден, ибо мышление и есть самое бытие, оно так же бытийно, как и окружающий нас реальный мир. Разумеется, когда Энгельс ставит вопрос о первичности, он имеет в виду, что существовало прежде: дух или природа? Ответ на данный вопрос казался столь очевидным, что никто даже не пытался его обосновать. Но он очевиден только до тех пор, пока мы над ним не задумываемся. Как только задумаемся, оказывается, что он не только не очевиден, но даже и не мыслим: немыслимо помыслить себе раздельно первичность бытия или мышления. Поэтому оставалось в него только верить: так называемые материалисты принимали на веру первичность природы, а их идейные противники, так называемые идеалисты, уверовали в первичность духа, но никто из них, как свидетельствует история европейской философии, не пытался даже этого доказывать, ибо это не только не доказуемо, но даже не мыслимо.

Сама же формулировка Энгельсом основного вопроса философии, как мне представляется, была идеологически ему навязана идеей партийности философии, что предопределило понимание им и его последователями- марксистами — всей истории философии как истории борьбы материализма и идеализма. На самом деле же, как показывает объективная (реальная) история философии, весь ход историко-философского процесса есть история возможных решений проблем бытия, история столкновения возможных мнений о бытии12. Самая же попытка «навешивания ярлыков», определения философской позиции того или иного мыслителя как материалиста или идеалиста не только ничего не дает «для ума», но, напротив, значительно сужает кругозор видения того позитивного, «живого», что есть в его метафизических построениях.

Если в философии и есть основной вопрос, то он, с моей точки зрения, как раз находится за пределами вопроса о том, что первично. В существовании бытия ни один разумный человек не может сомневаться. Весь вопрос состоит в том, как это бытие мне дано, как его можно помыслить, как можно помыслить то, что мыслю, т. е. то, что есть предмет моей мысли. В этом смысле объектом рассмотрения философии может быть всё, начиная с пресловутого «философского стола» и заканчивая размышлениями о конечности или бесконечности Вселенной. И в том и другом случае объект рассматривается не непосредственно, как это имеет место в науке, когда исследователь занимает чисто внешнюю позицию по отношению к исследуемому им объекту, а опосредованно, через возможное мышление этого объекта. Именно в этом и состоит принципиальное отличие философии от наукй: если первая вопрошает о том, как можно помыслить что-то, вторая же пытается ответить на вопрос: что это есть. Иными словами, философия имеет дело с вопросом: как что-то есть, как оно возможно?, наука же — что это есть? Стало быть, философия имеет своим предметом бытие знания, а наука — непосредственное бытие, бытие мира. Понимаемая таким образом философия оказывается, по сути, метафизикой знания, а наука — онтологией мира13. Поскольку философия задается только вопросом о том, как можно что-то помыслить, а оно может быть мыслимо каждый раз по-новому, по-своему, то она в принципе не дает и не может давать ответы, ее дело только вопрошать. В силу своей проблематичной природы философия не может обладать прочным, окончательным и каким бы то ни было знанием. В этом смысле она есть знание проблематичное. Она и су- шествует до тех пор, пока она вопрошает себя, свое собственное бытие и бытие как таковое: как они возможны, точнее, как возможно их понимание, что, безусловно, никогда до конца не достижимо, т. е. всегда остается непонятым. Стало быть, игровое, проблемное поле философии — непонимание, философия и есть непонимание. Она существует до тех пор, пока есть непонимание. Непонимание есть удел философии. В той точке, где достигается возможное понимание, завершается философия и начинается наука. А поскольку понимание до конца недостижимо, то у философии нет конца, ее вопросы «извечны». Потому философия по своей сути есть постоянное, вечное вопрошание о том, как что-то возможно.

вернуться

18

Энгельс Фр. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии // Маркс К., Энгельс Фр. Собр. соч. 2-е изд. T. 21. С. 282.