Основой ведического культа является жертва, посредством которой последователь Вед обращается к богам, чтобы обеспечить выполнение своих желаний. Жертва всемогуща, и если правильно принесена, то положительный результат обеспечен, ибо в ведическом ритуале работает принцип «даю, чтобы ты дал». Ритуальной практике посвящена существенная часть ведических текстов, в частности брахманы, где отдельные аспекты разработаны до мельчайших деталей. Ведический ритуализм, касающийся практически всех сфер жизни людей, гарантирует особое положение брахманам, бывшим исполнителям культа.
Среди множества гимнов Ригведы, обращенных к различным богам и воспроизводимых при ритуалах, есть и первые проблески сомнения в необходимости жертвы, в силе богов, сомнению подвергается и само их существование. «Кто такой Индра?» — спрашивает автор одного гимна и отвечает: «О нем многие говорят, что он не существует». В другом месте читаем: «Некоторые говорят, что Индра не существует. Кто его видел? Кто тот, кому мы должны приносить жертвы?» «Мы не знаем того, кто создал этот мир», констатируется в одном месте, а в другом ставится вопрос: «Что это было за древо, что это был за ствол, из которого вытесали небо и землю?»
Важным в этом отношении является гимн, в котором выступает первосущество Пуруша, которое боги принесли в жертву и из частей тела которого возникают земля, небо. Солнце, Луна, растения и животные, люди и, наконец, социальные сословия (варны), ритуальные предметы, а также и сами гимны. Пуруша описывается как космический гигант огромных размеров, который является «всем прошедшим и будущим». В послеведический период его образ теряет все антропоморфные черты и в некоторых философских направлениях заменяется абстрактным символом первоначальных субстанций. В другом гимне основное внимание уделено поискам неизвестного бога, который дает жизнь, силу, руководит всеми богами и людьми и который сотворил мир. Каждый стих кончается вопросом: «Кому приносить жертвы?», и только последний стих (который является более поздним прибавлением) на этот вопрос отвечает. Искомым является Праджапати, понимаемый здесь как персонифицированный символ первичной силы творения.
Деструкция традиционной мифологии и ведического ритуализма проявляется, в частности, в космологическом гимне, называемом Насадил, который принадлежит к более поздним частям Ригведы. Согласно этому гимну, вначале не было ни сущего (сат), ни не-сущего (асат), не было воздушного пространства и неба, не было смерти и бессмертия, дня и ночи. Было только то единое (тад экам), понимаемое как нечто аморфное, нерасчлененное и лишенное конкретного содержания, которое само по себе дышало. «Кроме этого, ничего другого не было, тьма была вначале, тьма, покрытая тьмою, все это [было] неразличимою водою», наделенной принципом перемены самой себя на более высоком уровне безличной силой, стимулирующей дальнейший процесс генезиса, который в тексте только обозначен. Участвуют в нем, в частности, тапас (тепло) и кама (стремление, желание) как самородящаяся сила жизни, первичный импульс бытия. Скептицизм, а частично и спекулятивный характер текста проявляются в заключении, где автор спрашивает:
«Кто может сказать, откуда возникло это творение? Боги появились [только] с созданием этого [мира]… Откуда все возникло, откуда все образовалось? Возникло само или нет? Тот, кто на наивысшем небе следит за этим [миром], тот знает. Определенно он [это] знает или не знает?» Гимн не является целостным изложением генезиса мира, многое он лишь обозначает и формулирует вопросы, на которые не отвечает. Это открывало широкие возможности для позднейших спекуляций и интерпретаций; различным образом толкуют этот гимн и современные исследователи.
И в более поздних ведических текстах — брахманах — встречается высказывание о происхождении и возникновении мира. В некоторых местах развиваются старые положения о воде как первосубстанции, на основе которой возникают отдельные стихии, боги и весь мир. Процесс генезис часто сопровождается спекуляциями о влиянии Праджапати, который понимается как абстрактная творческая сила, стимулирующая процесс возникновения, мира, а его образ лишен антропоморфных черт. Кроме того, в брахманах встречаются положения, указывающие на различные, формы дыхания (прана) как первичные проявления бытия. Здесь речь идет о представлениях, первоначально связанных с непосредственным наблюдением человека (дыхание как одно из главных проявлений жизни), спроецированных, однако, на абстрактный уровень и понимаемых как основное проявление бытия.