Влияние мистики сказалось в том, что С. Франк считал Бога непознаваемым и неопределимым. Бог — везде и нигде, он в вещах и вне их, он не может иметь ни имени, ни образа. Бога неверно изображать движущимся, изменчивым, имеющим какие-либо человеческие черты: ни воля, ни аффекты, ни желания, схожие с человеческими, ему не свойственны. Пока это чисто негативные характеристики Бога. Выдвигая их, Франк хотел поколебать привычки антропоморфных трактовок божества. Позитивные же определения: Бог есть сила, любовь, которые проявляются лишь через его творения и их подчиненность мощи Бога. “От всех творений человек отличается тем, что ему дарована воля, чтобы свободно выбирать и волить. Если бы не было свободной воли и если бы все должно было происходить так, как хотел бы и как действовал бы Бог, то не было бы греха; наказания тоже были бы не обязательны... В человеке сам Бог является волящим, и потому человек свободен в своих решениях... Говоря точнее, в человеке, который состоит из начал жизни, души и духа, именно дух есть то, что диктует и принимает решения”8.
Бог, согласно Франку, открывается только тем, кто способен подходить к нему без догматических мерок и предрассудков, кто понимает Библию не буквально, а видит в ней вечную и неподдающуюся окончательной разгадке аллегорию.
Валентин Вейгель (1533-1588) был одним из тех, кто способствовал повороту культуры своей эпохи к немецким средневековым мистикам Мейстеру Экхарту и Таулеру.
Якоб Бёме (1575-1624), сын крестьянина, сапожник по профессии, (после странствий) в 1599 г. обосновался в местечке Герлиц, почему его называли “герлицким сапожником”. Бёме увлекся философией. Результатом его своеобычного философствования стала книга «Утренняя заря занимается» («Morgenrote im Anfang»), которая позднее, благодаря другу Бёме Бальтазару Вальтеру получила название «Аврора». Когда в 1612 г. Бёме начал работу над своим произведением, герлицкие власти призвали его к ответу за то, что он, дескать, отвлекается от дела и занимается неподобающей сапожнику писаниной. Бёме хранил молчание пять лет. А потом каждый год писал по два-три произведения. Главные из них: «Три принципа божественной сущности» (1619); «О тройственной жизни человека» (1619-1620); «Psychologia vera, сорок вопросов о душе, ее первоначальном состоянии, сущности, природе и свойствах и т. д.» (1620); «Mysterium pansophicum» (1620); «Теософия, или о божественной созерцаемости» (1622); «177 вопросов о божественном откровении» (1623) и др. После «Авроры» Бёме написал двадцать книг. Местные власти продолжали преследовать философствующего сапожника. Но потом его произведения, изданные под давлением друзей и почитателей, привлекли внимание двора Дрезденского курфюрста. Бёме был приглашен ко двору. Скорее всего Бёме произвел на курфюрста и придворных немалое впечатление, потому что его “отпустили домой с миром”. Вскоре Бёме тяжело заболел и на сорок девятом году жизни в ноябре 1624 г. умер9.
Бёме был убежден, что книжная ученость несравнима с внутренними убеждениями человека, который в своей душе “носит небо и землю”, да и самого Бога. “Учиться — значит познавать себя”. “Ты учишься миру, ты и есть мир”. “Хотя божественное сверхприродное познание исходит от Бога, но оно осуществляется не без человека, а в человеке, с человеком, из него и благодаря ему”10. Такими изречениями пестрят сочинения Бёме.
В своем учении о Боге Бёме продолжает линию немецкой мистики. По отношению к творениям Бог есть Единое, вечное Ничто. Ибо он не может быть подобен никакой вещи. Он не занимает какого-либо места. Он вечен, т. е. временные измерения к нему неприменимы. Его вечное “обиталище” — вечная мудрость, которая есть и его откровение. Бог есть вечная воля, вечная душа воли, исход из воли и души. Это “триединый дух” и в то же время единая сущность. О Боге нельзя говорить, что он добр или зол, что он имеет в себе какие-либо различения. Бог не испытывает мучений. Он — единая сущность и в том смысле, что вне его нет ничего: ни вне, ни за, ни под, ни над ним. Он неисчислим и неизмерим. Бог не свет и не тьма («Mysterium Magnum», I).
И кто хотел бы рассуждать в духе Бёме, может это сделать. Принцип здесь простой: все, что можно сказать о вещах природы, по отношению к Богу должно быть отрицаемо (например, все пространственные и временные характеристики). И все, что можно сказать о человеке, составляет свод отрицательных, т. е. не применимых к Богу, характеристик. Из такого рода отрицаний — установления того, что не свойственно Богу, — складывается первая часть концепции Бёме. Но это только первая часть. Ибо Бёме считает очень важным объяснить, как же природа существует в столь отличном от нее Боге. Решение Бёме здесь таково: в любой силе природы объединены телесность и духовность. Вместе они олицетворяют телесность Бога, «Mysterium magnum», — великую мистерию, которая и является первоосновой мира.