— Почему Россия управляется хуже Франции?
— Потому что свобода личности сведена здесь к нулю, верховная власть слишком сильна.
— Помните ли вы, что говорите с неограниченным государем?
— Да, но с государем справедливым и просвещенным.
— Ничего нет легче, — признается Дидро, — как приводить в порядок государство, лежа на подушке.
— Петербург, — продолжал остроумный француз, — это город «дворцов», окруженный пустырями. Нужны не одни дворцы, нужны улицы — ряд домов городского промышленного населения. Закон остается на бумаге, нет общественного контроля.
— Комиссия (Наказа) «благородный акт отказа от законодательной власти».
— Вы, значит, советуете мне устроить парламент на английский образец?
«Это болтовня, не обнаруживающая ни знания, ни дела, ни проницательности, ни благоразумия», — писала потом Екатерина Гримму. Дидро в её глазах строил воздушные замки. «Я долго и часто беседовала с Дидро, признавалась Императрица, но более ради любопытства, чем с пользою. Еслиб я доверилась ему, пришлось бы все перевернуть в моей империи: законодательство, администрацию, политику, финансы, я должна была бы все уничтожить ради его непрактичных теорий. Я ему откровенно сказала: г. Дидро, я с большим удовольствием слушала все, что внушил вам ваш блестящий ум; но из ваших общих принципов, которые я вполне понимаю, можно составить очень хорошие книги и лишь очень дурное управление страною. Во всех высших преобразовательных планах вы забываете различие наших положений: вы трудитесь над бумагой, которая все терпит — она гладка, покорна и не представляет препятствий ни вашему воображению, ни перу вашему; между тем, как я, императрица, работаю на человеческой шкуре, которая, напротив, очень раздражительна и щекотлива».
Политику Екатерина считала своей стихией. Политика сделалась её кумиром. Внешняя её политика увенчалась блестящим успехом. «Тщетны россам все препоны», — восторженно вещал поэт. «У меня лучшая армия в целом мире», — сказала Екатерина одному иностранцу. Картина её царствования представляет много красивых деталей, и внешний общий вид России её времени имеет много внушительного и привлекательного. В 1781 г. гр. А. А. Безбородко представил следующие цифровые итоги государственной деятельности Екатерины:
«В течение 19-ти лет:
— Губерний образовано по новому положению ... 29.
— Городов учреждено и обстроено ... 144.
— Конвенций и договоров заключено ... 30.
— Побед одержано ... 78.
— Законов и учреждений издано ... 88.
— Распоряжений по облегчению народа ... 123.
— Итого 492».
Из этого общего числа на внутренние дела Империи приходилось 384 дела.
Из 34 лет царствования 17 лет борьбы внешней или внутренней на 17 лет отдыха. Недаром преемник Екатерины в циркуляре, разосланном к европейским дворам по вступлении на престол, называл Россию «единственной в свете державой, которая находилась 40 лет в несчастном положении истощать свое народонаселение».
Результаты внешней политики огромные: разбита Оттоманская империя, присоединен Крым с несколькими важными гаванями на Черном море, произведен раздел Польши. Территория Европейской России увеличилась с 83.876 до 95.173 кв. миль, и установлена была полная безопасность южной границы. Вместе с завоеванной территорией население увеличилось на 7 мил. душ обоего пола. Число жителей империи с 19 мил. в 1763 г. к 1796 г. возросло до 36 мил. — Армия с 300.000 человек доведена была до 500.000; флот, в 1757 г. состоявший из 21 линейного корабля и 6 фрегатов, в 1790 г. считал в своем составе 67 лин. кораблей и 40 фрегатов; сумма государственных доходов с 16 мил. руб. поднялась до 69 мил., т. е. увеличилась более чем вчетверо; успехи промышленности выразились в умножении числа фабрик и заводов с 500 до 2.000 (по другим сведениям с 984 до 3161. — М. И. Туган-Варановский); отпуск русских товаров за границу увеличился с 13 до 57 мил. руб., а ввоз с 8 до 39 мил. руб.; рост внутреннего оборота обозначился еще выпуском монеты в 34 года царствования на 148 мил. руб., тогда как в 62 предшествовавшие года её выпущено было только на 97 мил. Значение финансовых успехов Екатерины ослаблялось, однако, тем, что видное участие в них имел питейный доход, который в продолжение царствования увеличен был почти вшестеро и к концу его составлял почти третью часть всего бюджета доходов. Притом Екатерина оставила более 200 мил. долга, что почти равнялось доходу последних 3,5 лет царствования. (Проф. Ключевский).