В отряде генерала Кейта (10 мая 1743 г.) «на прамах, галерах и ластовых судах сухопутных и морских служителей» состояло всего 5.070 человек, из них сухопутных 4.495 человек.
Усмотрев еще ранее неприятеля, генерал-аншеф, лейб-гвардии подполковник и кавалер Кейт (6 мая 1743 г.) учинил в своем присутствии консилиум, на котором положено было: следовать к Юнгферзунду, и, чтобы не дать неприятелю усилиться и не потерять времени, заметив его желание приблизиться, «без отлагательства атаковать», имея в виду наше превосходство в численности прам, коих у нас было две, а у него одна. — Кейт заметил, кроме того, что «солдатство весьма храбро и охотными себя оказывает». Произошло сражение. 23 мая от генерала Кейта был получен «приятный рапорт», из которого узнаем, что утром 20 числа шведский галерный флот «имел к российскому галерному флоту разные движения». Неприятели сблизились, и открылась пушечная стрельба с шведских галер и прамы. Кейт приказал отвечать пушечной пальбой с прам. Некоторые шведские галеры, видимо, пострадали; замечено было, что галера адмирала «два раза с немалою конфузией за острова ретировалась, знатно будучи повреждена от ядер». — По исправлении повреждений, она вновь вступала в бой. Кончилось тем, что шведские галеры, «оставя свое отвалено перед начатое российских галер атакование», отступили. — Местоположение не позволило у Корпо выставить суда, кроме двух прам, почему генерал Кейт приказал заранее на окрестных высотах воздвигнуть две «с брустверном батареи» и поставить на них всего восемь орудий, снятых с галер. Эти батареи особенно содействовали победе, ибо наши галеры совершенно лишены были возможности действовать на плесе за прамами. — В сражении с шведской стороны участвовала одна прама и 18 галер. Шведы ушли. За их движением наблюдали наши шлюпки.
В сражении при Корпо большое значение имели прамы. Современник оставил описание этого типа судов, и надо полагать, что русские прамы ничем существенным не отличались от шведских. Виденная Тибурциусом шведская прама представляла изрядную крепость. Она, конечно, совершенно непригодна была для плавания или для дальнего буксирования. Снаружи кругом по краям, она была снабжена сундуками, наполненными воздухом, которые держали на поверхности всю эту тяжелую громаду. Сколько бы прама ни была пробита пулями, ей не угрожала опасность затонуть. Передняя и задняя части прамы были высоко приподняты и на этих возвышениях устанавливались небольшие орудия. Эти платформы прекрасно снабжались многосложными железными брусьями, на которых держалась деревянная крыша, покрываемая красной медью, благодаря чему праму можно было считать защищенной от бомб. Бока прамы устраивались гораздо ниже; с каждой её стороны ставились 10 24-пудовых железных пушек. Внутри находилась лестница, на которой можно было стоять, а сзади её помещался вал с мушкетами. Посередине прамы стояла 40 пудовая мортира для метания бомб, почему в узких водах трудно было иметь дело с подобной машиной.
Позиция у острова Соттунга осталась за русскими, но Кейт, с бывшими у него войсками, не решался атаковать шведов на Аланде. Потери русских при Корпо были незначительны.
Ласси, узнав затем, что шведский флот (в 18 вымпелов), под начальством адмирала фон Утфаля, сосредоточился у Гангеудда, приказал графу Н. Ф. Головину атаковать его, но президент коллегии на это не решился, имея 13 вымпелов. Головин искусно укрывался за решениями консилиумов и ловко пользовался данной ему инструкцией, которой он предостерегался от «газардования» и, кроме того, ему вообще рекомендовалось «движение флотов иметь с надлежащим бережением людей и кораблей». Всякое же смелое наступательное действие неизбежно являлось «газардованием» и сопряжено было с опасностью утери команды и судов. Мешали ему, как и его предшественнику, болезни во флоте, темные и длинные нота, недостаток провизии и т. п.
В начале июня шведский флот, после ничтожной перестрелки с нашими судами, ушел в Карлскрону, «благодаря от всего сердца графа Головина, — как пишет генерал-майор Завалишин, — что он их отпустил с целыми руками и ногами пользоваться жизнью и тем, чем Бог благословил». Непростительная ошибка Утфаля! Не уйди он домой, а останься у Ганге, русский флот Ласси и Кейта не могли бы соединиться и результат кампании был бы иной. Соединенные же силы Ласси и Кейта составили 70 галер с 20.000 корпусом.
Итак, Головин бездействовал и не атаковал шведов при Гангуте. Головин ссылался на плохие суда и на постановление консилиума. Без консилиума тогда в нашем флоте ничего не предпринималось, не смотря на заявление Елизаветы Петровны: «этих бесплодных советываний в нынешнюю кампанию столько было, что, наконец, самое слово совета омерзит».