Через год главное торжество по случаю мира происходило в присутствии Императрицы в Москве. 15-го же сентября в Петербурге опять состоялся молебен. Епископ Стефан произнес напыщенный панегирик и в нем «все матерьния попечения о России новой Юдифи пространно показал и изъяснил». Затем следовали пальба, бал, маскарад, фейерверки и пр. Балы и пиры у шведских и русских послов происходили несколько дней. У графа Седеркрёйца лилось вино; генералы Румянцев и Люберас на дощатых возвышениях поставили двух жареных быков с позолоченными рогами, а доставшему рога определили награду.
Главные деятели войны Ласси и Кейт были щедро награждены бриллиантовыми шпагами, табакерками, добавочными окладами. Румянцеву — за переговоры в Або — пожаловано графское достоинство. Впоследствии Ласси был генерал-губернатором Лифляндии и умер в Риге (в 1751 г.).
Торжество увековечено золотой медалью; на одной стороне — портрет государыни, на другой — река Кюмень, на ней мост, из облаков протянуты две руки с лавровым венком и в нем связаны государственные гербы России, Швеции и Голштинии. В надписи значилось: «крепчайшим союзом, в память заключенного с Швецией вечного мира в Або 1743 года, августа 7-го дня».
Вслед за ратификацией мира, русские войска начали выходить из Финляндии и в первых числах октября (1743 г.) они очистили страну.
В 1744 году, января 14-го, Сенат испрашивал не соизволит ли Государыня Императрица утвердить представленное тогда новое «учреждение» о новозавоеванных в Финляндии провинциях, — «сочинить вновь губернию» — Выборгскую — «для вечной её Императорского Величества славы и незабвенной памяти»; Сенат представлял первым губернатором — «за достойнаго» ген.-л. князя Юрия Репнина, с одним «губернаменстратом». Последовала Высочайшая резолюция: «Быть по сему».
IX. После войны.
Едва заключен был мир, как часть русских войск, под начальством Кейта, получила повеление на галерах следовать в Швецию. Адмиралу Головину велено было с флотом отправиться в Карлскрону. Причина таких распоряжений была следующая.
Узнав об исходе переговоров в Або, Дания стала вооружаться, имея в виду получить обратно Шлезвиг. Шведское правительство просило у России помощи; оно желало, чтобы русский флот появился вблизи Зунда, а Архангельская эскадра — в Немецком море против Норвегии и зимовала в шведской гавани Марштранде. «Время позднее, — сказал Бестужев, — разве людей поморить и флот разорить; к тому же в чужой гавани, кроме опасности (отваги) содержать зиму не в одни сто тысяч Рублев станет». Шведские уполномоченные в Або просили еще о высылке сухопутного войска. Вся это затея не нравилась А. Бестужеву. По его мнению, «сии скоропостижные голштинские угрозы впутать могут в новую войну, которая будет без всякой прибыли».
Императрица повелела (22 авг. 1743 г.) созвать совет, дабы «апробовать», как помочь Швеции и сохранить нашу честь и наши государственные интересы. «Консилий» решил дать немедленно предписание генералу Кейту следовать, с находящимися под его командой войсками, прямо к Стокгольму и там зимовать. Генералу сказано было, чтобы в Швеции «ни у кого в команде не быть, разве как у самого короля шведского и токмо от Его Величества указы получать». Генералу Кейту надлежало с 10.000 чел. на 29 галерах и 25 кончебасах «без малейшего укоснения» выступить в поход, дабы не быть задержанным «поздним годовым временем».
«Ныне», повелением от 7 сентября, за «собственною её Императорского Величества рукою» «указали мы оному генералу Кейту на выше писанных галерах итить в Стокгольм и там зимовать».
20 сентября флотилия подняла паруса, предварительно «отделив галеру и два кенчебаса для препровождения обер-комиссара армии с денежной кассой и еще два других (кончебаса), для нагрузки медной монеты, переданной генер. Кампенгаузеном финляндской контрибуции». «Никто, кроме Кейта, не справился бы с подобной экспедицией; ему приходилось бороться не только с противными ветрами, бурями и холодом, но даже с флотскими офицерами, которые часто заявляли о невозможности плавания в такую позднюю пору. Он принимал возражения, совал их в карман непрочитанными и приказал дать сигнал к отплытию». Все предвещало осложнения. Шведы не могли отнестись к чужому войску дружелюбно; в Стокгольме нельзя было разместить всего корпуса; большая дороговизна на месте и запоздание наших галиотов с хлебом рисовало темную будущность... — Так как Швеции грозила войной Дания, то ген. Кейт получил секретный указ (23 сентября 1743 г.), что он «наиглавнейше» послан для поддержания у шведов внутренней тишины, и чтобы в поход против датчан не выступал.