Бесцеремонность среди восторжествовавшей партии была столь велика, что она не постеснялась поставить себе в особую заслугу объявление войны России и поспешила вознаградить своих сторонников. Короля умилостивили обещанием дворянства его незаконным детям. Назначением в государственные советники Тессин достиг уплаты всех своих долгов государственными чинами. Многие усердные дворяне получили назначения по гражданской и военной службе. Купцы господствующей партии самым безрассудным образом добивались выгод на счет казны.
Не довольствуясь этим, победители желали расправиться со своими политическими врагами по примеру «в высшей степени свободной» Венецианской республики, где обыкновенно бесследно исчезали дерзавшие порицать действия правительства.
У шведов имелось основание возлагать большие надежды на флот, который являлся относительно весьма сильным и действительно превосходил русские суда. Часть шведского флота (5 линейных кораблей и 4 фрегата) уже в мае вышла в море, т. е. раньше официального разрыва и прежде, чем успели собраться сухопутные войска; впоследствии к этой эскадре присоединилось еще несколько судов (5 или 6 линейных и несколько меньших). Во главе флота находился энергичный и опытный адмирал Раялин (Rayalin).
Честный моряк, вице-адмирал Томас Раялин, — первый из числа адмиралов с этим именем, которые три поколения кряду следовали друг за другом, — был, как полагают, сыном крестьянина из Эстерботнии и родился в 1673 году. В войнах Карла XII он выслужился из матросов до чина командира. В январе 1741 г. он произведен был в вице-адмиралы, и когда он несколько месяцев спустя получил высшее морское назначение, то такой выбор признавался в Стокгольме весьма удачным. В это же время Раялину пожаловали дворянство. Он пользовался большим доверием и получил значительные полномочия: ему предоставили право выбрать корабли для боевой эскадры и назначать командиров по своему усмотрению. Когда он не одобрил назначенной сначала королем стоянки у Гельсингфорса, то ему предоставлено было занять позицию у Аспэ, между Гогландом и Фридрихсгамом, которую он предложил, как более просторную. Эскадра, на которой находилось 802 пушки, 4.250 матросов и 700 человек солдат Кальмарского полка, собралась у Аспэ к 30 мая.
Галерной эскадрой командовал Фалькенгрен. Под его начальством собрана была сила, состоящая из 2-х двадцатипушечных прам и 25-ти больших и малых судов, на которых находилось всего 1.470 моряков и 2.930 солдат. Эта сила собралась в июле месяце около Фридрихсгама (при Куарсамо). Весь экипаж флота представлял силу в 9 тыс. чел. Ходили сперва слухи, что шведы хотят произвести высадку на наши берега, но русский полномочный министр в Копенгагене, Корф, предупредил, что шведы забавляли себя «пустыми химерами» и что по его, Корфа, слабому рассуждению в этом плане никакой вероятности нет. Энергию Раялина охладили тем, что заставили без всякой пользы для дела простоять здесь, причем среди моряков развились губительные болезни.
К началу войны сухопутная армия Швеции в пределах Финляндии должна была состоять из 18.000 чел. Но эта сила не находилась в сборе. Собиралась она чрезвычайно медленно;прошло почти три месяца со дня объявления войны прежде чем приготовились к выступлению из Стокгольма и собрались поселенные войска Финляндии.
Будденброк отдал приказание о сборе войска и, надеясь, что оно будет исполнено, донес риксдагу, что армия в Финляндии готова к выступлению. Но прошло несколько месяцев, и никто не думал приводить в исполнение приказание временного главнокомандующего. Начальники и ландсгевдинги, несмотря на полученный приказ, поздно собрались для совещания; такое замедление повело к разным подозрениям, тем более серьезным, что раньше было известно о несочувствии многих этой войне. Вследствие замедления в высылке войска, в народе начали ходить разные слухи.
Другая причина такой медленности обрисована во всеподданнейшем донесении от 3 марта 1741 г. генерала Будденброка, стремившегося занять пост главнокомандующего. Саволакский (поселенный) пехотный полк не был двинут на соединение с шведской армией потому, что совершенно не имелось для него продовольствия и «все распоряжения и старания о закупке нужного для запасного магазина и войска провианта остались почти безуспешными». Из Стокгольма прислали сухарей, но их могло хватить лишь для шведских войск на полгода. Те же затруднения встречались для продовольствия нюландского и тавастгусского полков. «Если заблаговременно не приняты будут меры к пересылке достаточного количества провианта из Швеции, — прибавлял Будденброк, — то я не буду иметь никаких средств к содержанию войск». Финляндия была истощена; ее посетили неурожаи и голод, вслед за которыми прошли болезни и большая смертность.