В августе 1741 г. 4.000 шведского войска находилось у Кварнбю (3/4 мили к востоку от Фридрихсгама) под начальством ген.-м. барона Карла Генриха Врангеля. В состав этого отряда входили части тавастгусского и саволакского полков, а также карельских драгун. Второй лагерь отстоял от первого на 40 верст. В нем находился Будденброк.
Узнав о положении неприятеля, гр. Ласси, прибывший к армии 20 августа, приказал ген. Кейту немедленно выступить к Вильманстранду с 10.000 корпусом, имея в виду разбить шведов по частям. Наши войска были наскоро собраны из Петербурга, Нарвы и других ближайших провинций. Шведы, конечно, не ожидали, чтобы в две недели можно было собрать на границе такое войско.
Будденброк поставил Врангелю условную задачу: следовать к Вильманстранду и атаковать неприятеля; если же выяснено будет превосходство русских сил, занять удобную позицию и ожидать прибытие его (Будденброка). Врангель двинулся вперед форсированным маршем, не взяв с собой ни артиллерии, ни обоза, ни даже шинелей и расположился около Вильманстранда на Кварнбаккен, где позиция его была вооружена орудиями, взятыми им из Вильманстранда. Врангель на 18 часов ранее Ласси прибыл в Вильманстранд.
Укрепления Вильманстранда были настолько плохи, что Кронстедт находил излишним тратить на них деньги. Однако их несколько поправили. Участник войны граф Хорд (Hard) сомневается, можно-ли даже назвать Вильманстранд вообще крепостью.
Крепость имела одни ворота, 40—50 деревянных строений и 16 орудий. Манштейн, как очевидец, свидетельствует, что город, прикрытый с трех сторон озером Сайма, спереди имел сухой ров с палисадом и штурмвал, сделанными из земли и фашин. Выбор места для крепости произведен здесь неудачно, так как около неё в расстоянии не более 200 и 250 сажен находились командовавшие над ней высоты.
23 августа гр. Ласси, после совещания с начальниками, приказал атаковать шведов, получив сведения о незначительности их отряда. Шведы защищались отчаянно и своими орудиями причинили огромный вред русским; но перевес в силах был на стороне последних и они победили. Если сила шведов и не соответствовала силе русских, зато они занимали выгодную позицию на возвышенности, перед которой расстилалась крутая и неровная долина. Русские должны были проходить эту долину под огнем из пушек и мушкетов.
Врангель принадлежал к партии шапок, но он сражался честно, без партийных уверток. К сожалению для шведов, он действовал как пылкий и храбрый солдат, а не разумный полководец. При большей хладнокровной рассудительности он вовсе не принял бы сражения, а главное — расположил бы свои боевые силы не впереди, а позади крепости, и тем помешал бы русским атаковать ее. Кроме того, Врангелю не следовало брать орудий с валов крепости.
Наконец, шведы, видя, что наши гренадеры в беспорядке отступили перед сильным огнем батарей, спустились со своей выгодной позиции по склонам Кварнбаккена в долину и тем лишили себя огромного преимущества в бою, помешав вместе с тем стрельбе собственных орудий, которые должны были смолкнуть, дабы не разить сзади своих же солдат. Счастье несколько раз колебалось между сражавшимися сторонами, но скоро русские оправились, и в 5 часов высоты Кварнбаккена находились в их руках.
Левое крыло шведов после третьего залпа русских объято было паническим страхом. Произошла всеобщая суматоха, и все побежало в самом страшном беспорядке, сбив с ног своих начальников и не обращая никакого внимания на их команды. Некоторое время держался Тавастгусский батальон. Его полковник готовил уже солдат к новому отпору, но в это время пьяница капитан Баркенбом закричал: «на лево — кругом!», и все ринулись за бегущими, оставив офицеров на произвол судьбы.
Врангель спешил к кучке Вестерботнийцев. Они остались без начальства. Но было уже поздно: русские заняли городские палисады, а мушкетная пуля, пробив руку Врангеля, вывела его из строя. Шведы остались без вождя и искали спасения в диком бегстве.