Тибурциус говорит, что первыми дрогнули финские полки (именно Саволакский) и, объятые паникой, побежали. За ними последовали карельские драгуны. беспримерную отвагу проявили Вестерботнийцы, которые, расстреляв свои патроны, с распущенными знаменами прорвались сквозь ряды русских. Ген. Кейт оказал уважение к этим храбрецам и пощадил их остатки. И граф Хорд в этом случае прав, заявляя, что шведы своей храбростью заслужили похвалу врагов. Русские, преследуя бегущих, приблизились к крепости, которая оставалась почти без вооружения, вследствие распоряжения Врангеля.
В Вильманстранде командовал полковник Виллебранд над отрядом из 400 чел. своего вербованного полка и 125 чел. артиллеристов; за городскими валами стояли 600 чел. карельских драгун, под начальством подполковника Бранденбурга. Мужественному гарнизону оставалось капитулировать. Комендант, полк. Виллебранд, выставил белое знамя, но в переполохе забыл отдать приказание прекратить огонь и сделался потому виновником ужасной судьбы города.
Видя белый флаг, гр. Ласси послал барабанщика требовать капитуляции. Барабанщика убили. Генерал Икскуль и полковник Леман взбежали на валы, пытаясь остановить кровопролитие заявлениями по-шведски, что неприятель капитулирует. Их убили. После того, как выкинуто было белое знамя, шведы взорвали еще мину. Русские, видя гибель своих начальников в то время, когда над крепостью развевался белый флаг, ожесточились, стремительно бросились вперед, ворвались в город и произвели страшную резню, которая покрыла улицы грудой тел. После сражения Вильманстранд представлял ужасную картину.
Русские сожгли город. В официальном известии, появившемся в «С.-Петербург. Ведом.» 1741 г. от 28 августа говорится об этом обстоятельстве следующее: «И хотя неприятель, как наши уже на покрытой дороге были, белое знамя выставил, то однако-ж с его-ж стороны стрельба из мелкого ружья противу нас в разных местах продолжалась, и в тож время один подкоп подорван, токую без всякого действа, за которым неприятельским злостным поступком наших на штурме бывших солдат уже никоим образом унимать не возможно было». В журнале Кейта значится, что солдаты, видя убитых своих офицеров, стали кричать, что надо отомстить за их смерть. Фельдмаршал поспешил в город и приказал щадить жизнь тех, которые там находятся...
Участвовавшие в деле войска отошли после боя в разные стороны, оставив на поле тысячи трупов, не преданных земле. 14 дней прождали они заботливой руки. Будденброк, уведомленный об этом, просил ландсгевдинга Шернстедта заставить крестьян зарыть их. Потери шведов были громадны.
Убегавших преследовали; кавалерия шведов ускакала, пехота укрылась в леса и болота. «Только три или четыре эскадрона бегом спаслись». Большая часть войска укрылась на острове, откуда на плотах переправилась на материк. Современник Манштейн подтверждает, что вильманстрандское дело сильно напугало войска ген. Будденброка и вызвало среди них панику. В плен было взято 39 офицеров и 1.351 нижн. чин. По сведениям Кейта, шведы потеряли более 1.000 убитыми и 1.500 пленными. Русским достались еще 16 знамен, 13 орудий и воинская касса в 6 тыс. ефимков.
По уверению финского писателя, из Вильманстранда русские увезли все, что имело ценность, а также захватили в плен 14 человек купеческого сословия, 180 женщин и 106 несовершеннолетних детей.
В день сражения русская армия состояла из 9.900 чел., шведская, с включением вильманстрандского гарнизона, — 5.256 чел.
Шетарди, один из виновников войны, был озлоблен удачей русских и на разные лады старался умалить их успех. Он писал, что русские перерезали даже женщин и детей; что гр. Остерман посылал инструкции относительно того, что должны были говорить о военных действиях лица, отправлявшиеся ко двору. Каких только нелепостей не распространили тогда о русских за границей. Говорили, что русские запирали раненых и больных в домах, разводили вокруг огонь и таким образом сжигали живыми.
Итак, объявленная шведами война началась для них поражением. Старались утешиться тем, пишет шведский историк Мальмстрём — что приписывали поражение превосходству русских сил, которые поэтому очень были преувеличены. Хотя шведам при Вильманстранде и пришлось бороться с превосходящими их силами, однако причину поражения более надо искать в тех ошибках, которые они сами делали. беспечность, гордое презрение к неприятелю и непослушание начальству во все времена имели одинаковые последствия. Предводители не имели сведений о том, что главная русская сила уже несколько дней стояла близ Кананойя.
Врангель послал к Будденброку офицера с извещением о приближении русских. Будденброк заставил офицера прождать ответа семь часов. В ответе главнокомандующий пререкается с Врангелем и пишет: «Я не могу верить доставленному мне вашим превосходительством.... донесению, будто русские идут от Таскулы к Вильмастранду, ибо до сих пор не было никакого известия о том, чтобы они у Кананойя имели достаточно сильный отряд».