В то время, пишет участник экспедиции, у нас было только 4 генерала, и именно: генерал-аншеф, один генерал-лейтенант и два генерал-майора. Трое старших из них пожелали принять участие в опасностях экспедиции, надеялись заслужить славу, и вместе с тем доставить отечеству наибольшие выгоды. Они встали во главе 6,000 чел., ближайших к неприятелю, и пробирались по глубокому снегу, под предлогом отнять у него несколько магазинов, оставленных им при возвращении из Вильманстранда.
Таким образом, этот поход, с третьей частью всей военной шведской силы, под предводительством самого полководца, предшествуемого возбудительными прокламациями, представлял, собственно говоря, большое фуражировочное предприятие. Ни в каком случае оно не свидетельствует о способности Левенгаупта предвидеть и судить о способах и последствиях.
Стужа, отсутствие обоза и припасов ставили ему кроме того непреодолимое препятствие. Изнуренные голодом и холодом крестьяне перевозили на своих истощенных лошадях армию до Секкиярви и обратно без всякого вознаграждения.
С прибытием Левенгаупта к армии и передвижением его к Секкиярви, в России стали распространяться шведские воззвания к русскому народу. Во множестве экземпляров на русском и немецком языках оно было направлено в русскую армию и в Петербург. Приближенные Елизаветы Петровны желали иметь, манифест. Генерал-аншеф армии его величества короля шведского, Карл Эмиль Левенгаупт, объявлял в этом первом, воззвании «достохвальной русской нации», что Швеция ищет удовлетворения за многочисленные обиды и несправедливости, «нанесенные ей министрами иностранцами (fremde ministri), которые в эти последние годы управляли Россиею»... Далее в манифесте говорилось о желании Швеции освободить Россию «от невыносимого ига» и жестокости и дать русскому народу возможность выбрать законное и должное правительство. Манифест распространял преимущественно старый партизан кап. Лёвинг. Очевидно, что столь бесцветные и вялые воззвания не принесли никакой пользы шведским войскам.
Говорили, что манифест был проектирован Нолькеном и одобрен Елизаветой Петровной. Французский посланник в Петербурге де-ла-Шетарди, «по просьбе Елизаветы, входит в сношения с шведской главной квартирой; он просил выслать для себя шведский манифест и распространял его в обществе. Манифест, — писал Эд. Финч, — распространялся в Петербурге также легко и свободно, как листок амстердамской газеты.
Но существенного влияния он не оказал. Это воззвание — выходка странствующего рыцаря. Шведы желали восстановления блеска своей короны, но средствами для осуществления своих мечтаний не обладали. Елизавета была опечалена и недовольна тем, что принц, как обещал Нолькен — не сопровождал шведской армии. Принц Карл Петр Ульрих, о котором идет речь, будучи тогда 13-ти-летнего возраста, соединял в своем лице все те притязания, которые близко касались главных северных корон. Сын единственного внука Карла XI и старшей дочери Петра Великого, он был ближайшим наследником как Шведского, так и Русского престолов. Его нахождение среди шведов помешало бы русским солдатам сражаться против законного наследника престола.
Наиболее интересные события сосредоточились в это время в Петербурге. Там готовился важный государственный переворот. Это событие ставили в связь со шведской войной: но в действительности отношения Елизаветы Петровны к государственным деятелям Стокгольма оказались совершенно не существенными.
Елизавета — дочь Петра Великого — родилась 18 декабря 1709 г. О рождении её Петр узнал в момент полтавского триумфального въезда в Москву. Въезд был остановлен и царь с войсками и народом отправился в село Коломенское, где находилась мать — Екатерина Алексеевна и новорожденная дочь.
По своему воспитанию и образованию Елизавета являлась совершенно обыкновенной женщиной. Жизнь Петра прошла в разъездах и наблюдение за его детьми предоставлено было другим. Более семьи он любил жизнь и Россию. Образование Елизаветы не пошло далее изучения французского языка и танцев. Она ничего не читала и ничем не интересовалась, едва умела писать. Рано пристрастилась к охоте и верховой езде. Много времени уделяла своему туалету.