Оливье последовал за Роландом и вместе с ним бросился рубить неверных. Но вдруг он понял, что смертельно ранен: язычник Марганис сзади нанес ему удар. Оливье поднял свой меч Альтеклер и обрушил его на золотой шлем Марганиса; он рассек ему голову до самых зубов, затем позвал Роланда на помощь. Отважный рыцарь заглянул в лицо Оливье, увидел, как оно бледно и бескровно, и от горя лишился чувств прямо в седле. Оливье потерял столько крови, что его зрение ослабло; он с трудом поднял руку, ударил по шлему своего друга Роланда и разбил его, не коснувшись головы. Роланд поднялся и тихо проговорил:
– Вы это сделали намеренно? Ведь я Роланд, а вы всегда так любили меня. Мы с вами не враги!
Оливье ответил:
– Я слышу ваш голос, мой друг, но уже не вижу вас, да будет милосерден к вам Господь.
– Я цел и прощаю вас здесь, перед лицом Спасителя.
Они поклонились друг другу. Оливье уже не слышал, он сошел с коня и вытянулся на земле; его глаза закатились; он простер к небу сжатые в кулаки руки, громко исповедуясь в грехах и прося Бога допустить его в рай, благословить Карла и милую Францию, а в первую очередь его друга Роланда. Сердце его остановилось, шлем скатился с головы, храбрец умер; никогда еще никто так не горевал, как Роланд, который снова скакал верхом на своем коне Вельянтифе.
Роланд в Ронсевальском ущелье
Звуки боевых рогов королевского войска послышались невдалеке, язычники обратились в бегство, они помчались к границам Испании, но Роланд не смог их преследовать; он принял тысячу ударов, его чудесный конь пал; он попытался помочь архиепископу Турпену; тот уже тихо лежал на земле; и тогда Роланд стал подносить к нему с поля сражения одно за другим тела воинов, собирая их по всей долине и по склонам гор. Он нашел Жерье и Жерена с его другом Беранже, Отона, Ансейса и герцога Санше, Жерара Старого из Руссильона. Архиепископ поднимал руку и благословлял их.
– Господин мой, – промолвил он, взглянув на Роланда. – Пусть всеблагой Господь возьмет к себе ваши души и упокоит их в священных райских кущах! Тоскливо мне, ибо я умираю. Мы победили в этой битве, слава Всевышнему, но я больше не увижу нашего могущественного императора!
Роланд вернулся на поле боя, ища своего друга Оливье, взял его на руки, крепко прижал к сердцу и из последних сил поднес к архиепископу, который отпустил ему грехи и благословил его.
– Добрый друг Оливье, – печально произнес Роланд, – никогда не было на земле лучшего рыцаря, который так умел бы ломать копья, пробивать монеты, побеждать и устрашать гордецов и давать добрые советы друзьям!
Роланд потерял сознание, глядя на мертвого Оливье. Архиепископ схватил Роландов рог и медленно побрел к ручью; ему хотелось принести Роланду воды, но Турпен потерял слишком много крови, и когда он, обессиленный, возвращался, сердце его перестало биться, и он упал на землю ничком. Роланд очнулся, но архиепископ, преданный воин Карла Великого, который так много сражался против неверных и силою своих рук, и силою своих проповедей, был уже мертв. Да благословит его Господь!
Олифан, рог Роланда
Граф Роланд скрестил на груди прекрасные руки архиепископа и опустился рядом с ним на зеленую траву, чувствуя, что смерть его близка. Одной рукой он обхватил Олифан, другой Дюрандаль, свой славный меч, и с трудом побрел к зеленому пригорку, обращенному в сторону Испании. К подножию раскидистого дерева вели четыре мраморные ступени; там Роланд и упал без чувств.
Высоки были горы и огромны деревья. Среди трупов сарацин лежал один язычник, притворившийся мертвым; его лицо и одежды были залиты кровью. Когда он заметил простертого на земле Роланда, гордость возобладала над страхом, он подполз и приподнял тело героя, чтобы завладеть Дюрандалем.
– Ага, – пробормотал он, усмехаясь. – А побежденный-то – племянник Карла. Я отвезу этот меч в свою страну.
Пока он вытаскивал меч, Роланд почувствовал, что кто-то прикоснулся к Дюрандалю; рыцарь открыл глаза и произнес:
– Мне кажется, ты не из наших!
Не желая расстаться и со своим рогом, он крепко сжал его в руке и изо всех сил ударил неверного по шлему, украшенному золотом; стальной шлем пробил череп, и у сарацина глаза выскочили из орбит. Когда язычник пал мертвым у его ног, Роланд сказал:
– Негодяй, как ты осмелился поднять на меня руку! Кто бы тебя услышал, подумал бы, что ты повредился в уме. Я потерял кусок моего Олифана, и из него выпали драгоценные камни!