2. Действительно, база для создания таких правительств уже существовала. Она состояла из графов, маркграфов и герцогов, из всех воинов, получивших бенефиции или административные должности. И эти солдаты были способны защищать от захватчиков те регионы, которыми они управляли. Своим вассалам они раздавали феоды, то есть земли за несение службы. Сам вассал тоже имел своих вассалов, vassi vassorum, то есть вассалов вассала. «Те, кто не был достаточно богат, чтобы вооружиться и собрать вокруг себя необходимое число слуг и лошадей, складывались по трое, четверо и даже по шесть человек, чтобы экипировать одного всадника. Когда каждый сеньор созывал своих вассалов и отправлялся на призыв своего сюзерена, то по такому принципу создавались целые армии, которые хотя бы теоретически объединяли все жизнеспособные силы народа…» (Г. Аното). Все происходило так, как если бы в наши дни президент США назначил генерала, командующего N-ской армией, губернатором Австрии с правом преемственности для его сына, и если бы этот генерал разделил подчиняющиеся ему земли между полковниками, те в свою очередь разделили бы свои владения между капитанами, а население согласилось бы с таким устройством из страха перед беспорядками. Так на всем Западе медленно и неосознанно складывалась феодальная система – анархия подталкивала слабых под защиту сильных. Эта система принимала самые различные формы; наследование феодов не всегда было автоматическим, но ни король, ни сюзерен никогда не отказывали в инвеституре сыну своего преданного вассала.
Сражение Карла Великого с сарацинами. Миниатюра Хроники Сен-Дени. XIV в.
3. Понемногу феодальная собственность повсюду приобрела свои основные черты. Собственник получил в своих доменах те же права, которые некогда принадлежали государству: право отправлять правосудие, право взимать налоги, право получать ренту. Талья, подобная tributum soli у римлян, была тем налогом, который выплачивали ленники (зависимые крестьяне) за личную защиту и за защиту своих земель, потому что всякую землю необходимо было защищать и всякая земля должна была иметь своего сеньора. Но и сам сеньор держал свою землю от сюзерена, которому он был обязан оказывать всевозможную помощь и услуги. Какую же помощь? В первую очередь военную. Вассал был обязан лично служить в конном ополчении. Замок должен охраняться караулами. Король имеет право проживать у своих вассалов. В мирное время вассалы, прибывающие ко двору на собрание, на совет или на королевские праздники, делают это за свой счет; они должны оказывать денежную поддержку, когда королевский сын становится рыцарем или когда выходит замуж королевская дочь. А если король попал в плен, то они должны выплачивать за него выкуп. Земля, которую владелец ни от кого не получал, называется аллод (alleu) – белое поместье, но очень скоро подобные наделы исчезают. Независимый крестьянин чувствует себя таким беспомощным, что он добровольно «отдается» какому-нибудь сеньору, который отныне в обмен на оброк или службу защищает его. Таким образом, феодальный строй продолжает институт римского и галло-римского патроната.
Виллан – это житель деревни (vilanus). Макан (от латинского глагола manere) – это «тот, кто остается», но не «прикрепленный», как это часто пишут, к земле. Он может уйти, если бросит свои земли. Означает ли это, что, бросив землю, он будет разорен? Дело обстоит сложнее. Ни в IX, ни в XII в. не существовало представления о движимой собственности, которую можно было бы продать. К тому же в разные промежутки времени обычаи не были ни установленными, ни зафиксированными. «Общество – это не геометрическая фигура» (М. Блок). Скорее всего, феодальный строй представлял собой не единую систему, а совокупность миллионов человеческих существ, сеньоров, вассалов и вилланов, которые образовывали разрозненные дружины.
Крестьяне за работой. Миниатюра Мартиролога из аббатства Сен-Жермен-де-Пре. XIII в.
4. Из двух германских понятий – племя и дружина – возобладала именно дружина. В племени свободные люди решали свои дела в пределах собрания. В дружине, подчиненной военной дисциплине, основой становилась преданность вождю (fealty). Феодальный строй – это дружина, сплотившаяся на определенной территории вокруг вождя и всегда готовая перейти от сельскохозяйственных работ к ратным делам. Генерал роздал землю солдатам, но он сохраняет право созвать солдат, если эта земля в опасности. Эта система была воспринята всеми западными народами, потому что она представляла определенный прогресс по сравнению с анархией. В старые времена вилла галло-римлянина была прекрасным домом с колоннадой, которым можно было любоваться, но защитить который не представлялось возможным. Феодальный сеньор строит свой замок – сначала из дерева, потом из камня – на склоне холма или на специально насыпанном «пригорке». У подножия донжона, как овечье стадо у ног своего пастыря, теснятся деревни, и в случае опасности крестьяне укрываются за толстыми стенами замка. В некоторых районах Франции даже церкви укреплены и могут служить убежищем (например, собор в Альби). Создается класс солдат-землевладельцев: это знать. Ей присущи такие черты, как презрение к любому виду деятельности, кроме войны, праздность, дух семейной солидарности, взлелеянный общей гордыней. Одиноко проживая в замках, знать старается оживить свой досуг праздниками и церемониями. Вокруг сеньора собирается настоящий маленький двор. Его вассалы присылают к нему в пажи своих сыновей, и эти молодые люди благоговейно почитают Даму (domina) замка. После смерти сеньора его сын (а если нет наследника по мужской линии, то дочь) наследует его владение, но при этом он должен получить инвеституру от сюзерена и принести ему клятву верности. Во время церемонии инвеституры вассал становится на колени, вложив сложенные руки в руки сюзерена, и произносит: «Отныне и впредь я становлюсь вашим человеком душой и телом». Слово hommage, означающее этот акт, напоминает, что тот, кто признал этот подданнический долг по отношению к другому лицу, становится «его человеком» – «homme», что надо понимать в том же смысле, что и сегодня, когда офицер говорит «мои люди». Вся эта система основана (вроде как в семье) на личной связи моральных обязательств, а не на обезличенном законе, как это было в римском праве. И пренебрежение этой связью становится самым тяжким грехом.