Этим объясняется начавшийся еще в конце XIII в., т. е. задолго до Столетней войны, некоторый (пока еще незначительный) экономический упадок Франции, выразившийся в известном сокращении ремесленной и сельскохозяйственной деятельности. Он привел также к обострению политических противоречий между центральной властью и крупными феодалами. Они выступили в 1315 г. (после смерти Филиппа IV) с требованием восстановления своих попранных королями прав: возвращения им прежней юрисдикции и прежнего положения в Королевском совете, откуда их вытеснили советники Филиппа IV — легисты. Характерно, что баронов поддержали не только зависимые от них рыцари, но и некоторые северные города. Королю Людовику X пришлось пойти на частичные уступки и выдать несколько хартий, подтверждавших вольности провинций. Но весь центральный аппарат остался в руках правительства, да и сами уступки оказались временными.
Несмотря на проигранную фландрскую войну, правительство рассчитывало снова вмешаться во фландрские дела при наличии благоприятных обстоятельств. Его происки во фландрских городах не прекращались, и это неизбежно вело к обострению отношений, а затем и к открытому конфликту с Англией — главным поставщиком шерсти для фландрского сукноделия. Однако основная причина Столетней войны заключалась в другом.
Длительную агрессию английских феодалов во Францию следует рассматривать под тем же углом зрения, что и французскую агрессию во Фландрию, причем война (особенно на первых порах) была для Англии удачной и для многих представителей английского дворянства очень и очень прибыльной, особенно в XV в., когда французские сеньории на оккупированной территории были розданы английским рыцарям[105]. Главной целью Англии было овладение юго-западной французской областью — Гиенью (южной частью бывшей Аквитании). Гиень имела с Англией прочные экономические и политические связи[106]; без них династические и территориальные притязания английских королей оказались бы фикцией, а захватническая экспансия английских феодалов не могла бы осуществиться. Из Гиени шли в Англию вина (в огромном количестве)[107], соль, сталь, красящие вещества и т. д. Богатство крупных портов (Бордо, Ларошели) и городов по Гаронне в значительной степени зиждилось на этой прибыльной торговле. Знать и рыцарство Гиени предпочитали номинальное владычество Англии, поддерживавшей их провинциальный сепаратизм, реальной власти французского короля. Поэтому они находились в союзе с англичанами даже тогда, когда вся остальная Франция во главе с королем воевала с Англией. Сепаратистские тенденции южных городов объяснялись также тем, что прочные экономические связи между ними и северными городами, в том числе и Парижем, еще не успели сложиться. По этим причинам война Франции с Англией из-за Гиени была одновременно и войной за объединение французского государства.
На первом этапе Столетней войны[108], в 1337–1347 гг., главная цель англичан заключалась в том, чтобы обеспечить себе владение опорными пунктами во Фландрии на побережье Па-де-Кале, а также закрыть туда дорогу французам. Разбив в 1337 г. французский флот при Слейсе (около Брюгге) и уничтожив таким образом военную охрану берегов, они высадились в Нормандии, разбили при Креси (на севере Пикардии) французскую армию и взяли в 1347 г. Кале, служивший складочным местом для вывозившейся из Англии шерсти. Экономическая и стратегическая важность этого порта с прилегающей к нему территорией явствует из того, что более двух столетий Англия прилагала огромные усилия, чтобы удержать его в своих руках; Кале был взят французами лишь в 1558 г.
Достигнув своей цели на севере (однако, несмотря на поражение французов при Креси, англичане не смогли развить там свои успехи), английская армия захватила в начале 50-х годов XIV в. Гиень, не встретив серьезного сопротивления. Юго-западные области вновь вернулись под власть английского короля; наместником был назначен его сын Эдуард — «Черный Принц» (по цвету лат). Базируясь на Бордо, он стал вместе с местными рыцарями совершать грабительские набеги в центральные французские области. При возвращении из одного такого набега в 1356 г. его настигла вблизи Пуатье французская армия и он разбил ее.
Поражение французов приобрело характер национального бедствия, и на нем следует остановиться[109].
Английский отряд был невелик и обременен большим обозом с награбленной добычей. Но английская армия отличалась сплоченностью и действовала согласованно. Лучники поддержали атаку рыцарей, и все подчинялись единому командованию. Французская армия, наоборот, хотя и вдвое большая, была менее боеспособна. Она распадалась на большие отряды под руководством крупных феодалов; фактически в ней не было единого командования. Лучники и городские отряды являлись вспомогательными частями, и рыцари не считали нужным действовать с ними заодно. Словом, во французской армии, как в зеркале, отражалась недостаточная политическая сплоченность страны.
Напав на неудачно построенное французское войско, англичане вызвали такую панику, что часть французских феодалов предпочла покинуть поле боя, уведя отряды своих рыцарей. Оставшаяся часть понесла тяжелейшее поражение. Король Иоанн Добрый и около двух тысяч рыцарей попали в плен, за них был потребован огромный выкуп.
Поражение при Пуатье поставило правительство и всю страну в крайне трудное положение. Необходимо было в кратчайший срок изыскать значительные денежные средства и почти заново создать армию.
Между тем состояние государственных финансов было катастрофическим. Оно также отражало незавершенность объединения страны и недостаточную силу центральной власти и ее аппарата. Уже первые годы Столетней войны внесли большое напряжение в доходную часть бюджета, так как обычных поступлений (от домена, займов у городов и отдельных лиц, субсидий, вотируемых Генеральными Штатами, и т. д.) не хватало. Управление государственными финансами находилось в руках членов Счетной палаты и было крайне громоздким. Знатные советники, члены Королевского совета и Парижский парламент претендовали на контроль над финансами и требовали реформ. В 1346 г. финансы были переданы в руки трех аббатов крупнейших монастырей, от которых ждали более осмотрительного и осторожного управления. Но из этой реформы ничего не получилось: слишком велик был разрыв между доходами и чрезвычайными расходами на войну[110]. Борьба за контроль над финансами особенно разгорелась в 1356 г., когда после страшного военного поражения одновременно с необходимостью срочно изыскать крупные суммы для ведения войны встала настоятельная необходимость реформ.
Парижское восстание и жакерия
Развернувшиеся после битвы при Пуатье события — парижское восстание и Жакерия — придали истории трехлетия 1356–1358 гг. чрезвычайно драматический характер. Острота социальных противоречий и политического кризиса достигла в эти годы апогея и придала им исключительное значение в истории феодальной Франции.
Уже более столетия историки стремятся охарактеризовать смысл и суть парижских событий 1356–1358 гг. Мнения резко расходятся; одни считают их неудавшейся буржуазной революцией, другие — народным бунтом и т. п.[111] Несомненно, что эта проблема нуждается в дальнейшей разработке. Хотя сами события 1356–1358 гг. описаны достаточно подробно, но общая обстановка в стране и, особенно, политическая и финансовая история предшествующих лет остаются во многом неясными[112].
Военное поражение при Пуатье вызвало в городах и деревнях, помимо тревоги за будущее, большое озлобление против дворян, сдавшихся в плен или бежавших с поля боя, и против правительства, не сумевшего организовать защиту страны от врага. Поэтому, когда сын плененного короля, дофин (т. е. наследник престола) Карл созвал в октябре 1356 г. для изыскания средств Генеральные Штаты, представители городов, а они приобрели на Штатах значительное влияние ввиду ослабления дворянства после поражения при Пуатье, потребовали важных реформ и прежде всего отставки членов Королевского совета и других важнейших должностных лиц. Вместо них ведать всеми делами должна была особая комиссия из 28 депутатов Штатов, без согласия которой дофин не имел права отдавать приказы по армии, смещать и назначать чиновников. Еще более обширный план реформ был выработан Штатами в марте 1357 г. («Великий мартовский ордонанс»); согласно ему из числа депутатов избирался весь центральный аппарат, а сами Штаты собирались периодически для решения важнейших дел, вотирования и сбора субсидий.
105
К. В. McFarlane. England and the Hundred Years War. — «Past and Present», № 22, 1962; M. M. Postan. The Costs of the Hundred Years War. — «Past and Present», № 27, 1964.
106
H. И. Басовская. Экономические интересы английской короны в Гаскони в конце XIII — начале XIV в. — «Вестник МГУ», серия истор., 1968, № 2.
107
Ценные сведения о внушительных размерах экспорта вина из Бордо см в статье Ренуара (У. Renouard. Le grand commerce du vin au moyen age. — «Information historique», 1958, № 2).
108
Литература по истории Столетней войны очень обширна. См. сводную работу Перруа и приведенную в ней библиографию (Е. Perroy. La guerre de Cent Ans. Paris, 1945). Очень интересные данные имеются в указанной выше книге Фуркена. См. также: А. Н. Burne. The Crecy War: a Military History of the Hundred Years War from 1337 to the Peace of Bretigny 1360. Oxford, 1955.
109
Подробное описание битвы при Пуатье см. в книге Ж. Турнёр-Омона (J. Tourneur-Aumont. La bataille de Poitiers et la construction de la France. Poitiers, 1940).
110
Интересные данные по этим вопросам имеются в труде Р. Казеля (
111
См. интересную статью Э. Энгельман (Е Engelmann. Biirgeiliche Revolution, revolutionare Volksbewegung oder Emeute Die Paiiser Ereignisse der Jahre 1356 bis 1358. — «Stadtische Volksbewegungen im 14. Jahrnundert». Berlin, 1960); автор показывает, что основная сила движения заключалась в народных массах столицы. В новой сводной работе Ж. д'Аву (Jacques d'Avout. 31 juillet 1358: le meurtre d'Etienne Marcel. Paris, 1960) главное внимание сосредоточено на роли Этьена Марселя. В книге приведена обширная библиография.
112
Упомянутая выше книга Р. Казеля дает в этом плане интересный материал. См. также его статью: R. Cazelles. Les mouvements revolutionnaires du milieu du XIV s. et le cycle de Taction politique. — «Revue historique», t. 228, 1962.