Довольно широкое распространение грамотности во Франции XVIII в. (историки считают, что во Франции накануне 1789 г. было больше 47 % грамотных мужчин, около 27 % грамотных женщин) привело к весьма развитому книгопечатанию, и если правительство боролось со смелой мыслью, отправляя писателей в Бастилию и сжигая их книги на костре, то это вызвало лишь расцвет торговли потаенной книгой, печатавшейся в типографиях Голландии, Женевы или Авиньона и контрабандой проникавшей во Францию. Поэтому, по свидетельству современников, книги просветителей были у всех на руках[273].
Одним из зачинателей французского Просвещения по праву считается скромный сельский кюре Жан Мелье (1664–1729), сочинение которого «Завещание» не было опубликовано при жизни автора, но, переписанное им самим в трех экземплярах, стало распространяться по Франции в рукописных копиях. Сын деревенского кустаря, Мелье хорошо знал жизнь и нужду народных низов Франции; его «Завещание» остро критикует не только феодально-абсолютистский строй, но и основы общества, построенного на присвоении одними результатов труда других, на господстве привилегированных (по знатности или по богатству) над народом. Кюре из Этрепиньи выступал как убежденный и последовательный безбожник. Обличая алчность и лицемерие духовенства, он подчеркивал связь церкви с королевской властью как опоры тирании, как орудия угнетения народа. «Религия, — пишет Мелье, — поддерживает даже самое дурное правительство, а правительство в свою очередь поддерживает даже самую нелепую, самую глупую религию…»[274] Мелье высказывался не только против французского абсолютизма, но и против частной собственности. По его мнению, «зло, принятое и узаконенное почти во всем мире, заключается в том, что люди присваивают себе в частную собственность блага и богатства земли, тогда как все должны были бы владеть ими сообща на равных правах и пользоваться ими точно так же на одинаковом положении и сообща» [275].
Мелье стремился просветить народ, чтобы побудить его совершить революцию. Он призывал своих современников: «Постарайтесь объединиться, сколько вас есть, вы и вам подобные, чтобы окончательно стряхнуть с себя иго тиранического господства,… ниспровергните повсюду все эти троны несправедливости и нечестия, разможжите все эти коронованные головы, сбейте гордость и спесь со всех ваших тиранов»[276]. К революции в XVIII в. призывали немногие. Мелье был одним из первых мыслителей, смело поставивших вопрос о насильственном освобождении от тирании.
В те самые годы, когда «Завещание» Мелье начало расходиться в списках по стране, в Париже был опубликован «Политический опыт о коммерции»[277] экономиста Жана-Франсуа Мелона (?-1738 гг.). Признавая, что труд может явиться источником богатства, он ставил вопрос о том, как из этой способности труда обеспечить извлечение максимальной прибыли — а это, с его точки зрения, и является основной целью экономической жизни. Поэтому он чрезвычайно высоко оценивал владельцев мануфактур. «Мануфактурист, — пишет Мелон, — заслуживает всяческого внимания законодателя»[278]. Стремясь обеспечить мануфактуристу большие прибыли, Мелон предлагал ввести во Франции юридически закрепленное рабство для рабочих. Мелон доходил до того, что объявлял рабство лучшим уделом для рабочего, чем наемный труд: «Во всяком случае, он может быть уверен, что его будут кормить, когда немощь или старость сделают его неспособным к работе». Предвидя возражения рабочих против своего проекта, Мелон пишет: «Предоставить суждение по вопросу о рабстве самим рабам, а не хозяевам, значит плохо разбираться в политике вообще. Поставьте вопрос, должны ли быть батраки, слуги, солдаты милиции, и представьте им судить: они все предложат равенство. Но так как законодатель знает невозможность этого равенства, ему и надлежит судить о том, какое подчинение лучше обеспечивает спокойствие и благополучие нации в целом»[279].
Шарль Луи Монтескье, барон де ла Бред де Секонда (1689–1755 гг.), занимавший видный пост в провинциальном управлении Франции (сначала советник, а потом президент бордоского парламента), писатель, социолог и историк, был выдающимся представителем просветительского движения во Франции. В анонимном романе «Персидские письма» (1721 г.) он создал острую сатиру на феодально-абсолютистский строй, высмеяв бездарность государственного управления, нелепые и дорогостоящие прихоти двора, религиозную нетерпимость и т. п. В «Рассуждении о причинах величия и упадка римлян» (1734 г.) он делал попытку объяснить историю Рима, обходясь одними естественными причинами, отбрасывая теологическое объяснение исторического процесса. Но наибольшее впечатление на современников произвел его теоретический трактат «О духе законов», опубликованный им анонимно в Женеве (1748 г.).
Главное в учении Монтескье — различение трех форм государственного управления: деспотии, основой которой является страх, монархии, основанной на «принципе чести», и республики, покоящейся на добродетели. Признавая теоретически преимущество республики, Монтескье объявлял ее осуществимой только в малых странах; деспотия же, по его учению, характерна для огромных государств Востока — Персии, Индии, Китая и т. п. Наиболее пригодной для Франции формой правления объявлялась, таким образом, монархия. При этом Монтескье желал перенести на родину идеализируемые им особенности английского государственного устройства, выдвигая учение о благотворном значении разделения властей на независимые, но контролирующие друг друга инстанции — законодательную, исполнительную и судебную.
Взгляды Монтескье были для своего времени прогрессивными, хотя они и проникнуты духом компромисса. Не признавая революционных методов борьбы, Монтескье все же пытался поставить преграду законов на пути произвола власти. Поэтому его учение нашло много сторонников среди либеральных верхов. Оно отразилось в американской конституции и в ряде конституционных документов первых этапов французской революции.
Но среди современников были и критики Монтескье: особые возражения среди просветителей радикально-демократического крыла вызвали его метафизические положения о трех принципах государственного управления. Так, революционно настроенный Лабомель писал: «В Европе больше нет ни монархии, ни демократии, ни деспотизма. Сегодня все — торговля… Прибыль стала принципом всех государств»[280]. Через несколько лет эти же возражения («Собственность — вот дух законов»[281]) выставил Ленге, отточенную формулировку которого так высоко оценил К. Маркс[282].
Из всех французских просветителей наибольшее влияние на современников оказал Вольтер (Франсуа-Мари Аруэ, 1694–1778), чьим именем иногда обозначают всю эпоху Просвещения[283].
То был писатель, драматург, публицист, историк и философ огромного таланта, оставивший глубокий след в развитии общественной мысли своего времени во Франции и далеко за ее пределами.
273
D. Mornet. Les Origines intellectuelles de la Revolution franaise. Paris, 1933, p. 430 et suiv.
276
278
Цит. no: «Economistes-financiers du dixhuitieme siecle», p. 693. Сочинение Мелона заслуживает внимания как одно из первых откровенных выступлений корыстной буржуазной мысли.
281
[N.
t. 1 Londres, 1767, p. 236.
283
О Вольтере существует огроммая литература. См.: