Одной из причин отставания французской промышленности от других стран, наряду с парцеллярным характером французского сельского хозяйства, был также характерный для Франции усиленный вывоз капиталов. Если Франция в 1872 г. вывезла капиталов всего на сумму 10–12 млрд, фр., то в 1900 г. вывоз французских капиталов составил 30 млрд, фр., а в 1914 г. достиг 60 млрд. фр. В то время как промышленная продукция Франции выросла с 1870 по 1914 г. в 3 раза, общая сумма помещенного за границей французского капитала выросла в 6 раз. Франция в отношении вывоза капиталов твердо стояла на втором месте в мире после Англии.
В начале XX в. во Франции возник ряд новых крупных банков. В 1908 г. насчитывалось 266 банков, из которых не менее 55 находилось в Париже. Располагая многочисленными отделениями в провинции, они смогли привлечь капиталы из самых глухих и отдаленных районов страны. С 1875 г. до начала XX в. (1907 г.) коммерческий портфель французских банков увеличился в 10 раз, колоссально выросли вклады по текущим счетам, выросла общая сумма предоставляемых банками кредитов и авансов.
Быстро возрастало количество новых акционерных обществ. В 1896 г. их было создано 500, а в первые годы XX в. ежегодно возникало по 600–700, а в 1907 г. — 1000 новых компаний.
Экспорт капитала играл все большую роль во французской экономике. Годовой экспорт капитала за десятилетие 1890–1899 гг. составил 648 млн. фр., за десятилетие 1900–1909 гг. — 1368 млн. фр.[896] И хотя в предвоенные годы несколько увеличились капиталовложения во французскую промышленность, однако темпы их роста оставались значительно более низкими, чем темпы роста экспорта капитала.
Черты французского империализма, как «ростовщического империализма»[897], окончательно определились в начале XX в. Но французский капитал в основном вывозился в ссудной форме. Иными словами, Франция вкладывала вывозимые ею капиталы не в промышленность и торговлю кредитуемого ею государства, а предоставляла их в виде государственных займов и ценных бумаг, употребляя их таким образом в рост под проценты. В 1902 г. 55 % помещенных за границей французских капиталов было вложено в государственные и муниципальные займы и лишь 25 % оказались помещенными в промышленность и транспорт иностранных государств. По данным 1.908 г., во французскую промышленность и торговлю было вложено 9,5 млрд, фр., а в облигации и иностранные ценности — 104,4 млрд, фр., т. е. в 10 раз больше[898]. Общая сумма дохода от процентов, полученных Францией по ее иностранным инвестициям, в 1913 г. достигла 2300 млн. фр.[899]Но если до конца XIX в. основой для образования «избытков» ссудного капитала, шедшего на вывоз за границу, являлись накопленные прибыли внутри страны, то в последующий период основным резервуаром для экспорта капитала все больше становятся доходы предыдущего вывоза капитала, что представляло собой не что иное, как паразитизм в квадрате.
Особенности развития французского империализма, как ростовщического, определили и основное направление вывоза французских капиталов. Большая их часть была помещена в европейских странах, особенно в России. До первой мировой войны около 40 % капиталовложений Франции в Европе падало на Россию. И именно здесь особенно ярко проявилась роль Франции как политического банкира. Кредитные судьбы многих других государств решались в то время также на парижской бирже. Предоставление кредитов употреблялось как средство политического давления. Так, в 1913 г. 75 % государственных займов Сербии, Болгарии, Румынии и Греции были размещены на парижской бирже.
В свои колониальные владения Франция вкладывала капиталов значительно меньше. Эти вложения не достигали 10 % французского экспортного капитала, хотя с начала XX в. Франция стала развивать добычу железной руды в Алжире и Тунисе, добычу угля в Индокитае и в значительно большей степени, чем прежде, использовать природные ресурсы своих колоний. Кроме того, в начале XX в. возросло значение колоний как рынка для французских изделий. Все же французский империализм тогда лишь в малой степени использовал свои преимущества крупнейшей колониальной державы, владевшей площадью в 10,6 млн. кв. км с населением в 55,5 млн. человек.
Развитие французского империализма, как ростовщического, приводило к усиленной концентрации банков, и в этом отношении Франция занимала первое место среди других государств. Процессу мощной концентрации банков содействовала сложившаяся во Франции практика централизованных инвестиций французских капиталов в иностранные ценности через крупные парижские банки[900]. Три крупных французских банка («Лионский кредит», «Генеральное общество» и «Национальная учетная контора») имели в 1870 г. всего 64 отделения и кассы по всей Франции, в 1890 г. они насчитывали 258 отделений и касс. В 1909 г. эти три банка увеличили число отделений и касс до 1229, т. е. в 5 раз. Одновременно значительно возрос и размер капиталов этих трех банков: с 200 млн. фр. своего и 427 млн. фр. чужого в 1870 г. до 887 млн. фр. своего и 4363 млн. фр. чужого. Наряду с указанными тремя крупнейшими депозитными банками во Франции имелся еще ряд крупных банков[901], к числу которых относились «Парижско-нидерландский банк», «Объединенный парижский банк» (эмиссионные банки, выпускавшие ценные бумаги) и «Торгово-промышленный кредит» (депозитный банк).
Характерной особенностью экономической и политической жизни Франции являлось господство финансовой олигархии. Анатоль Франс справедливо писал по этому поводу: «После того как Франция освободилась от власти королей, императоров, трижды провозглашала свободу, она подпала под власть финансовых компаний, завладевших богатствами страны». Всевластие финансовом олигархии наглядно показывает структура и порядок управления Французского банка, который в сущности в начале XX в. являлся всеобъемлющей организацией французского финансового капитала. Французский банк полностью находился в руках финансовой олигархии. Даже Клемансо, правивший твердой рукой, жаловался на недостаток власти и на вопрос, кто же в таком случае ею обладает, ответил: «Члены правления Французского банка». «Финансовый капитал, — писал В. И. Ленин, — такая крупная, можно сказать, решающая сила во всех экономических и во всех международных отношениях, что он способен подчинять себе и в действительности подчиняет даже государства, пользующиеся полнейшей политической независимостью…»[902]
Ростовщический характер французского империализма обусловил превращение Франции в значительной мере в государство-рантье. Довоенная Франция отличалась огромным количеством мелких рантье, число которых достигало примерно 2 млн. человек при 40 млн. населения[903]. Средние слои — мелкие рантье и мелкая буржуазия были опорой Третьей республики и избирательной базой радикальной партии. Численное, социальное и политическое значение средних слоев продолжало возрастать в начале XX в., и только мировая война 1914–1918 гг. нанесла им первый мощный удар[904].
Несмотря на очевидные успехи французской экономики в начале XX в., Франция значительно отставала по темпам развития от передовых империалистических стран. Вследствие ряда причин и особенно в связи со все увеличивающимся вывозом капитала, французская промышленность развивалась в начале XX в. более медленно, чем в конце XIX в., о чем свидетельствуют данные по 25-летиям. Так, за 25 лет с 1884 по 1909 г. общая продукция промышленного производства выросла почти на 75 %, а за 25 лет с 1909 по 1934 г. — только на 25 %[905].
Отставание развития французской промышленности от передовых стран и замедление темпов развития французской экономики сказались на уменьшении доли Франции в мировом промышленном производстве. Так, если эта доля в 1900 г. исчислялась в 7 %, то в 1913 г. она составляла 6 %. Уменьшалась и роль Франции в мировой внешней торговле. В 1900 г. на ее долю приходилось 9 % всей мировой торговли, а в 1913 г. — 8 %.
902
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 379; см также: Augustin Натоп et X.Y.Z. Les Maitres de la France. Paris, 1937.