От России Наполеон не требовал никаких территориальных уступок. Она отказалась только от своих средиземноморских позиций — эвакуировала Катарский порт и Ионические о-ва, но к России переходил Белостокский округ. Наполеон обязался поддержать Россию и против Швеции, и против Турции (хотя и твердо решил не уступать России ни Константинополь, ни проливы). Россия давала ему со своей стороны чрезвычайно важное обязательство — поддержать его в борьбе с Англией и присоединиться к континентальной блокаде[162].
Для Наполеона это присоединение и последовавшее за ним объявление Россией войны Англии (31 октября 1807 г.) имело крупнейшее значение. Разгром французского флота под Трафальгаром вынуждал Наполеона отказаться от какой-либо надежды на возможность высадки десанта в Англии. Разгромив Австрию и Пруссию, Наполеон пытался теперь сломить своего главного и непримиримого противника путем экономического удушения. 21 ноября 1806 г. Наполеон подписал в Берлине знаменитый декрет о континентальной блокаде. До того, и в период революционных войн, и при Консульстве, Франция закрывала Англии возможность ввоза товаров в свои собственные пределы. Сейчас, овладев значительной частью Европейского континента, Наполеон поставил своей задачей закрыть для Англии весь европейский рынок. «Британские острова объявляются в состоянии блокады. Всякая торговля и всякие сношения с британскими островами запрещены… Никакое судно, идущее прямо из Англии или из ее колоний… не будет принято ни в один порт», — гласил берлинский декрет[163].
Англия ответила на него контрмерой. Используя свое господство на морях, она в свою очередь объявила Франции экономическую войну. «Королевскими приказами» 1807 г. всем нейтральным странам запрещалась торговля с Францией и ее союзниками; каждому судну предписывалось заходить в английский порт и там вносить соответствующую пошлину. В ответ на это Наполеон двумя декретами, подписанными в Милане (23 ноября и 17 декабря 1807 г.), предупредил, что каждое нейтральное судно, подчинившееся этим приказам, будет рассматриваться как английское со всеми вытекающими из этого последствиями — оно может быть захвачено в открытом море, а в случае захода во французские или союзные порты его груз подлежит конфискации. Еще позднее (в 1810 г.) по Трианонскому декрету для борьбы с ввозом английских колониальных товаров, по-прежнему провозившихся под видом товаров нейтральных стран, Наполеон установил неслыханно высокие тарифы на них, т. е, по существу попытался закрыть европейский рынок не только для английских, но и для каких бы то ни было колониальных товаров вообще.
Континентальную блокаду, как совершенно правильно отмечал Е. В. Тарле, было бы неправильно рассматривать только как «шахматный ход французского императора в борьбе против смертельного врага»[164]. Она была продолжением той почти столетней войны, которую вели между собой Англия и Франция в XVIII в. в интересах прежде всего своей торговой и промышленной буржуазии. Это была борьба за мировое экономическое первенство, за колониальную гегемонию, за господствующее положение на Европейском континенте, в Северной Америке и в Индии. Закрывая французский и европейский рынок для английских промышленных товаров, Наполеон действовал, несомненно, в интересах французской промышленной буржуазии, извлекшей из этой политики немедленные и очень существенные выгоды.
Однако также очевидно, что в эту политику континентальной блокады, на первых порах встречавшую полную поддержку буржуазии, Наполеон привносил авторитарные черты, продиктованные его аннексионистской политикой, в результате чего континентальная блокада в какой-то мере шла в ущерб французской экономике. Например, трианонский тариф тяжело отразился не только на всем населении Франции и ее союзников, лишившихся таких предметов потребления, как сахар, чай, кофе и т. д., но и на самых передовых отраслях тогдашней индустрии, прежде всего текстильной, из-за исчезновения хлопка и красителей. Кроме того, континентальная блокада, проводимая со всей присущей Наполеону решительностью, упорством и беспощадностью, все больше увлекала его по роковому пути новых аннексий и войн. Это прежде всего сказалось в его политике на Пиренейском полуострове.
Успех континентальной блокады зависел от того, будут ли Европа и все ее побережье герметически закрыты для английских товаров. Тильзит вселял в Наполеона надежду на то, что Англии будет закрыт доступ в Балтийское море и что она лишится жизненно важных для нее предметов русского, прусского и польского экспорта — хлеба, льна, пеньки, полотна и корабельного леса, от поставок которых зависело английское судостроение. Но теперь Наполеону казалось важным распространить свое влияние и на Пиренейский полуостров и лишить Англию португальских и испанских портов.
Уже в 1807 г. по тайному соглашению с испанским правительством и его главой фаворитом испанской королевы пресловутым «князем мира» Годоем в Португалию были введены французские войска. Когда командовавший ими генерал Жюно не принял достаточно энергичных мер для проведения континентальной блокады, император — обрушился на него (хотя Жюно был его любимцем и сопутствовал Наполеону на протяжении его жизни, начиная с Тулона): «Этим вы делаете завоевание Португалии бесполезным; я только для этого ее и завоевал»[165].
Не довольствуясь, однако, Португалией, Наполеон решил подчинить себе и Испанию. Воспользовавшись внутренними распрями в стране — столкновением между королем Карлом IV и его сыном, будущим Фердинандом VII, восстанием в Мадриде, приведшим к свержению короля и Годоя, — Наполеон добился, не прибегая к оружию, важных для себя результатов. В Байонне, на франкоиспанской границе, куда он пригласил всех членов испанской королевской семьи, он сумел повести дело таким образом, что и Карл, и Фердинанд отказались от трона и затем были подвергнуты почетному заключению в различных французских замках. На испанский престол был посажен брат Наполеона Жозеф, торжественно въехавший 20 июля 1808 г. в Мадрид. Вместо него неаполитанским королем стал маршал Мюрат (бывший к тому времени великим герцогом Берга).
Считая испанскую монархию совершенно разложившейся, Наполеон не предполагал натолкнуться на какое-либо серьезное сопротивление. Но его ожидала полная неожиданность — он встретил «героическую мощь народа, внезапно воспрянувшего от долгого сна и словно под действием электрического тока ринувшегося в лихорадочную деятельность»[166]. В Испании наполеоновской армии впервые пришлось столкнуться с массовым народным восстанием, отстаивавшим независимость своей страны. Повсеместно стали возникать партизанские отряды В июле 1808 г. всю Европу, точно оцепеневшую и придавленную наполеоновским господством, облетело совершенно неожиданное известие — как раз за несколько дней до вступления Жозефа в Мадрид испанцы под Байленом окружили и вынудили к капитуляции целую французскую дивизию под командованием генерала Дюпона.
Это было первое поражение, нанесенное, как казалось, совершенно непобедимой армии. Ободренные этим, англичане в августе 1808 г. высадили свои войска в Португалии и в свою очередь нанесли поражение французам. 30 августа Жюно подписал соглашение о капитуляции, правда на более почетных условиях: французской армии было сохранено оружие, она была полностью эвакуирована и сохраняла право принимать участие в военных действиях. Но Португалия была потеряна безвозвратно, и англичане получили важный плацдарм для дальнейших операций и поддержки восстания в Испании.
162
Для истории тильзитских переговоров сохранила свое значение работа А. Вандаля «Наполеон и Александр I», т. I (рус. пер. — СПб, 1910). Новейшая публикация русских дипломатических Документов этого периода — «Внешняя политика России XIX — начала XX в.», серия 1-ая (1801–1815), т. Ill, М., 1963; см. также:
163
«Correspondance», v. XIII, № 11283. Одним из первых исследований в мировой исторической литературе, посвященных континентальной блокаде, явилась до сих пор сохранившая свое значение книга Е. В. Тарле «Континентальная блокада. Исследования по истории промышленности и внешней торговле Франций в эпоху Наполеона I» (1-е изд. — 1913 г.). — Соч., т. III. М., 1958); он
166