Однако норманны не уходили. Очи снова и снова возвращались, более того, они селились на землях франков. Тогда как духовенство со своими сокровищами старалось держаться как можно дальше от грабителей, было совершенно очевидным, что возглавить аристократию и повести ее в бой должен король. Не поворотливая франкская кавалерия в военном отношении не была готова к сражениям с противником немногочисленным, рассеянным, неуловимым, быстро передвигающимся по воде. Более того, уже длительное время на территории Франкского королевства не происходило войн с внешним противником. Наконец, светские власти, на которых лежала обязанность отражать нападения врага и защищать Церковь и безоружный народ, оставались в бездействии. Эрмантер из Нуармутье, Эмуан из Сен-Жермен-де-Пре с возмущением свидетельствуют: вместо того чтобы сражаться с варварами, феодалы сидят сложа руки, а король вынужден давать выкуп за то, чтобы норманны убрались из королевства. Идея коллективной защиты не приходила в голову властям, гораздо более озабоченным тем, как бы сохранить и увеличить свое состояние, нажитое в середине века. Во время набега 845 года на Париж Карл Лысый созывает свою армию. Ведь речь шла о защите Сен-Дени — жемчужины королевских аббатств. «Многие пришли на зов, но не все», — многозначительно пишет летописец. Да и те, кто пришел, отказались воевать и обратились в бегство, посоветовав королю заплатить семь тысяч фунтов, как того требовал вождь норманнов Рагнар, с тем чтобы установить хотя бы хрупкий и непрочный мир. В 852 году на Сене по тем же причинам было уплачено другому вождю Готфриду. В 858 году, когда Карл предпринял штурм лагеря викингов в Осель и сражался, как полагается королю, в первых рядах, — его приближенные внезапно оставили его. За недостатком решительных действий королям постоянно приходилось платить дань. В 877 году Гинкмар писал Людовику Заике, сразу же после его восшествия на престол: «Многие годы это королевство никто не защищал, а только платил дань и откупался»… Тот же архиепископ Реймсский тридцать лет назад негодовал по поводу того, что епископ Нантский Этард, город которого находился под угрозой, пожелал сменить епархию: «Как можно допустить, чтобы священник, не имея жены и детей, не желал жить среди язычников, вместо того чтобы последовать смелому примеру графа того же города, у которого, сверх того, имелась на попечении семья?» Хороший призыв к сопротивлению. Но когда в 882 году те же язычники приблизились к Реймсу, после того как они разграбили лаи, Гинкмар, не дожидаясь их, бежал. Правда, захват церковного иерарха был дорогостоящим. В апреле 858 года норманны схватили аббата из Сен-Дени Людовика, архиканцлера и внука Карла Великого. Они потребовали за него огромный выкуп: 688 фунтов золотом и 3250 фунтов серебром; для сбора денег объединили свои усилия епископы, графы, аббаты и другие богатые персоны.
Неучастие, дезертирство, а иногда кощунственный союз… В 849 году Гийом Септиманский завербовал в ряды своих мятежников мусульманские отряды, которых предоставил в его распоряжение Абд-аль-Рахмаи. В 857 году Пипин II Аквитанский входит в Пуатье «на штыках» норманнов. В 862 году Соломон Бретонский мобилизует норманнов против Карла Лысого, с которым он раньше был в союзе против тех же норманнов.
Несмотря на дезертирство, кризисы и мятежи аристократов, в частности в 857–859 годах, Карл, насколько было возможно, давал отпор внешнему противнику, достойно представляя свою королевскую власть. Начиная с 860 года и в течение последующих пятнадцати лет он развертывает активную деятельность по вытеснению врага из своего королевства. Весной года 861 Карл подкупает датские отряды на Сомме, чтобы они разбили своих же датчан в нижней Сене. В начале 862 года он покоряет отряд норманнов, разграбивших Мо, который он остановил на Марне, на укрепленном мосту Трильбарду. Обращенные в истинную веру, они стали сражаться на стороне Карла. Самой эффективной защитой стали укрепительные сооружения. Норманны не умели вести осадную войну, и для того чтобы их остановить, достаточно было нескольких заграждений, земляных или каменных. В 862 году в Питре, в месте слияния Эр и Сены, по инициативе короля началось сооружение укрепленного моста, хотя трудно было предположить, будет ли он когда-нибудь достроен. Подобные сооружения возводились в Пон-де-Се и на острове Сите в Париже. В 864 году на новой генеральной ассамблее в Питре Карл проявил настойчивость: «Чтобы все без промедления встали на защиту страны; чтобы графы в своих крепостях бдели неусыпно; чтобы крепости возводились быстро и активно». Именно королю и общественным властям принадлежала монополия возведения крепостных стен и башен — этих орудий мира и стабильности в обществе. В том же самом капитулярии король распорядился, чтобы «все те, кто в последнее время без королевского разрешения возводил замки, укрепительные сооружения и заграждения, разрушили подобные постройки до первого августа». Было ли это распоряжение исполнено? Король настаивал на уважении к своей власти, однако заграждения, как с его согласия, так и без него, все равно возводились или восстанавливались в Овер-сюр-Уаз, Шарантоне, Сен-Дени, Компьене. Епископы работали над восстановлением древнеримских стен, давно заброшенных и уже полуразрушенных: Тур, Реймс, Нуайон, Ле-Ман, Орлеан, Лангр, Ренн, Отён были окружены защитным кольцом. В конце века сами аббатства укреплялись, похоже, с помощью живущего поблизости населения. Таковыми были Сен-Васт и Сент-Омер.