3. Кто такие «милиты»?
Крепость была приметой власти и фортуны, коагулировав частные владения вокруг реальной власти. Обладатель замка — был ли он представителем кого-то другого или же выступал от собственного имени — сосредотачивал в своих руках властные полномочия и захватывал новые, так как власть принадлежит тому, кто способен взять ее. Обладание замком позволяло роду возвыситься среди других властителей. Поэтому Гуго, приближенный первого Капетинга, владел его замком в конце X века в Аббевиле, а его наследник получил титул графа Понтье. В Бургундии семья, владеющая замком Боже, тоже была весьма удачливой. Сила и принуждение создавали в первую очередь военачальников, чьими услугами пользовались графы. Воины и сами подыскивали себе покровителей. В исторических документах, в хрониках все чаще встречается термин «воины» («milites»). Само по себе слово не ново. «Воинство» («militia») принадлежит церковному лексикону, теологии с давних пор. «Воинство Христово» часто встречается у Святых Отцов. В X веке «милиты» употреблялись сперва в собирательном, обобщенном смысле. Они окружают в церкви графа Жеро из Орийака. Биограф Жеро, Эд из Клюни, использует этот термин не в воинском смысле. Здесь речь идет о ближайших сторонниках графа, лично преданных ему. Милиты — это люди на службе, но сама служба все больше понимается как военная. У Ришера Реймсского милиты (это слово он употребляет только во множественном числе) означают «вооруженные люди». Чаще всего он описывает их как защитников крепостей. Милиты, преданные воины, около 1000 года окружают виконта Гийома из Марселя и побуждают его захватить богатства Сен-Вик гор.
Употребление слова в единственном числе более позднее и для рассматриваемой нами эпохи еще редкое. Истолковать его непросто. Человек, который, по грамотам последней трети века, носил титул «воина», занимал определенное положение в обществе. У него были материальные средства для несения службы, он оказывал честь той влиятельной персоне, у которой в подчинении он служил. Откровенно говоря, мы располагаем весьма скудными фактами на этот счет. Подобный воин Ансу, который около 970 года просит у епископа Жерара Отёнского отдать ему церковь Сент-Мари в Витри, чтобы передать ее затем по наследству своему внуку и правнуку, неся «синодальную» службу, то есть при условии, что церковь будет совершать регулярные службы, — похоже, умел требовать от церковного учреждения удовлетворения своих запросов.
Вокруг такого знатного князя, как граф Эд I из Блуа, также были милиты: это явствует из картулярия аббатства Сен-Пер в Шартре. Вот около 986 года Ардуин, о котором уже известно, что он был виконтом Шартра и описывался в одной грамоте как «человек благородный» и «преданный» графу, награжденный от него «бенефицием». Он подписывает эту грамоту непосредственно вслед за графом следующим образом, весьма простым: «Воин Ардуин». Вероятно, этого было достаточно, чтобы указать на высокое положение такого знатного аристократа, как этот Ардуин, имеющий собственных приближенных. Титул «воина», таким образом, бывал пожалован в дар, ибо он означал почти кровную связь с князем более тесную, чем какие-либо иные отношения с приближенными. Воину граф достаточно доверял, чтобы делегировать ему часть своих полномочий, в частности, в военной области. Так было около 990 года, с неким Ротроком, «вступившим в ополчение и присягнувшим графу Эду». Обозначение остается все еще неустойчивым. Грамота 984 года подписана неким Теду и ном; и ни он, ни его еще живой отец никак более не обозначены. Через десять лет он подписывается как «воин», и непосредственно после Эда. Несомненно, став преемником своего отца, приближенного графа, он за свои заслуги получил право именоваться «воином».