Таким образом, до 1000 года воины, как следует из документов, были устойчивой социальной группой, занимающей высокое положение в обществе и идущей сразу вслед за графами, то есть за влиятельными должностными лицами, выступавшими некогда от имени короля. Ибо и среди князей уже не срабатывали старые регуляторы закона и справедливости, а их приближенные все больше вынуждены были сражаться, утверждаясь путем применения силы. Такие милиты, которым князья доверяли свои крепости, отряды всадников, посылаемые с какой-нибудь миссией — юридической, дипломатической, — сами являлись влиятельными правителями, часто знатного происхождения.
Однако ясно, что до 1000 года существовали воины, вооруженные люди, используемые в военных действиях и при охране замков. В документах им никогда индивидуально не давался титул воина: на самом деле они стали так называться только лишь в поздних текстах уже XI века. Ришер Реймсский, к примеру, не называет титула своего отца. Однако в окружении королевы Герберги он явно выступал как искусный военачальник. Именно ему в 958 году было поручено взять Моне, и он посылает туда «людей, обученных им самим военному искусству». Явный воин, но без титула — Готье Обья, солдат-пахарь из Оверни, написавший около 980 года свое завещание. Он передавал аббатству Сосийанж лучшее из своего состояния — поле, виноградник, вино, и главное — свою лошадь; брату Жерару он оставлял свою кольчугу, оцененную в значительную сумму в пятнадцать су — сто восемьдесят серебряных монет, которые в течение десяти лет Жерар раздал соседским священникам. Этот воин наверняка происходил из сельских тружеников и преуспел в своем деле, так как имел лошадь и оружие. Воины происходили также из обнищавшей семьи или же были отпрысками младшей ветви рода, которая стала лишней в процессе прямого наследования. Так получилось с воином Эраком, описанным около 1030 года монахом из Музона в его повествовании о событиях предшествующих пятидесяти лет. Этот Эран «унаследовал от своих предков щедрость и благородство», однако сам он принадлежал «к захудалой ветви» своего рода. Поэтому он поступил на службу к более могущественному, чем он сам. Воином именовался также и Бюршар, который, если верить хронике Сансского аббатства Сен-Пьер-ле-Виф более позднего времени, владел около 950 года крохотной крепостью Брей.
Короче говоря, термин «милиты», «воины», малоупотребительный в X веке, означал тогда вассалов первого уровня. Следом за ними смутно различаются люди, еще более многочисленные, тоже способные воевать, имеющие лошадь, меч, панцирь и достаточные ресурсы — либо земельный надел, либо вознаграждение от своего сеньора, либо то и другое вместе.
Все чти фигуры были, разумеется, мирянами, и, как правило, свободными от повинностей, которые вельможи в своих интересах все больше и больше перекладывали на плечи тех, кто трудился и производил. Отсюда родилась идея, оправданная для целого ряда регионов, что эти воины, столь различные, образовывали отдельную социальную труппу — служилую аристократию. Но будем очень осторожны в своих выводах по поводу X века. В Каталонии, например, все свободные люди, то есть почти все мужское население, имели право, и даже обязанность, носить оружие. Война традиционно оставалась делом каждого. И та страсть, с которой здешние аристократы относились к своим лошадям и обмундированию, нисколько не означала, что они были столь кровожадны: войны в Каталонии того времени были очень редкими.
4. Местная аристократия
Бездействие во многих краях королевской власти, перераспределение и дробление функций управления более четко выявили присутствие местной аристократии, которая находилась в тени в эпоху Каролингов, лучше всего заметно ее благородное происхождение на юге Луары. Прежде всего, местные монографии об этой части королевства, очень солидные, свежие и многочисленные, содержат ценные сведения на этот счет и скрупулезно исследуют малейший текст, извлекая из него максимум информации. Затем, и главным образом потому, что здесь франкская аристократия была представлена меньше, чем на севере. Несколько графских династий, назначенных королем, пустивших здесь корни благодаря своим личным качествам, это Гильгельмиды, Раймундины, Бозониды, Рамнульфиды и некоторые другие. Вплоть до начала X века они, судя по документам, владели всем. Иногда позади них, чаще рядом с ними, а иногда и против них можно уже различить фигуры, группы, давно обосновавшиеся в этих краях, которых вынуждены признать князья и которые владели большей частью земли, имели знатных предков, являясь представителями чисто южной цивилизации и культуры.