Согласно договору о «федерации» 418 года вестготы оказались в числе первых союзников, которым было предоставлено право селиться вдали от границ в самом центре Галлии. Они пришли из Италии с женами и детьми — всего их было около ста тысяч, не более — и получили земли вдоль большого аквитанского перешейка между Бордо и Нарбонной, Вест юты должны были подавлять здесь восстания галльских крестьян, вспыхивавшие в тот период. Впоследствии под водительством своих королей — и прежде всего Эриха (466–489) — они смогли в результате ряда войн расширить свои владения на все пространство от Луары до Испании и от Прованса (захваченного в 476 году) до Гасконского залива, обеспечив себе тем самым сначала фактическую, а затем полную, юридически оформленную независимость от империи. Пользуясь советами своих соратников — готов и в особенности примкнувших к ним римских аристократов, в частности, Леона Нарбоннского, обладавшего прекрасным классическим образованием, Эрих выступил как законодатель, составив при участии Леона Нарбоннского свод законов Эриха. Это кодифицированное изложение вестготских обычаев, в котором чувствуется влияние норм римского права. Эрих не стал смешать с постов чиновников римской администрации, но, чтобы надежнее контролировать их действия, назначил в каждый город своих наместников из числа римских аристократов или готской знати. Он немало потрудился над созданием и приумножением своей казны, которая следовала за пим при всех передвижениях между Тулузой, Бордо и Арлем. Нет уверенности в том, что он был притеснителем христиан, как это ему долгое время приписывалось, однако им были предоставлены широкие возможности для отправления арканских церковных служб и наложены определенные ограничения на деятельность христианской церкви (запрет на замену епископов в ряде диоцезов, запрет на паломничество к святому Сернену в Тулузу), что вызвало негодование некоторых епископов, в том числе Сидония Аполлинария в Оверни, который стал одним из вождей церковной оппозиции.
На первый взгляд история возникновения бургундского королевства не отличается сколько-нибудь значительно от истории королевства вестготов. Эта народность пришла с севера вместе с волной нахлынувших в 406 году на Галлию варваров и переправилась через Рейн в верхнем его течении. Свод законов 443 года дал им возможность осесть в нынешней Савойе, а если быть более точным, в Женевском кантоне, откуда они продолжали продвигаться далее. В 457–485 годах они дошли до Диуа на юге и расселились до Дижона и Лангра на севере. При этом к ним попал Лион, стоящий на перекрестке важнейших водных и наземных путей. В отличие от того, что произошло в Аквитании, эти территориальные приобретения не изменили характер отношений, которые бургундские короли поддерживали с Римом. Они продолжали считать себя союзниками Рима и, как мы уже видели, были не прочь при случае получить от римской администрации очередной высокий титул, содействовали расширению влияния римских законов, а веротерпимы были настолько, что часть королевской семьи приняла католичество намного ранее самого Хлодвига, как, например, Клотильда — бургундская принцесса. Само собой это не приносило бургундам автоматически признательности со стороны галло-римлян, и известны сетования Сидония Аполлинария по поводу соседства с варварами в его лионских поместьях: «эти волосатые орды… поющих песни обожравшихся бургундов, мажущих шевелюру прогорклым маслом…, и противные запахи чеснока и лука, которые источают спозаранку приготовляемые ими блюда». Но не все римляне проявляли такое высокомерие по отношению к вестготам, и досточтимый епископ Вьеняский Авит находился в прекрасных отношениях с королем Гундобадом (480–516), что, впрочем, не помешало ему впоследствии направить только что принявшему крещение Хлодвигу столь льстивые поздравления, что их можно было посчитать обещанием присоединиться к нему: арианство являлся-таки труднопреодолимым препятствием. Другая особенность состояла в приверженности бургундских королей концепции наследственного перехода королевской власти, сходной с той, которая должна была вскоре восторжествовать у франков, она же, порождая междоусобную борьбу, послужит для Хлодвига оправданием его военных походов вдоль долин Роны и Соны. Гундобад будет спасен благодаря лояльности галло-римлян, которых слабость императорской власти постепенно превратит в его подданных. Но ненадолго, учитывая растущую мощь франков.
Франки
Письменные и иные источники V века называют варварами всех, кто принадлежал к народностям, образовавшим обширный племенной союз и большей частью происходившим с правого берега нижнего и среднего Рейна. Это были хамавы, сикамбры, бруктеры, ампсиварии, шаттуарии, объединившиеся первоначально в целях защиты от внешних врагов и получившие общее наименование варваров. Изначально значение этого слова трактуется специалистами по-разному: «смелые», «свободные»; со временем этот термин вобрал в себя и объединил оба эти понятия. Несомненно, некоторые из этих народностей совершали сокрушительные набеги на владения Римской империи во второй половине III века, но было среди них немало и таких, которые постепенно расселились в течение следующего века в самых северных областях Галлии, поначалу рассеиваясь в этих местах мелкими группами, чему способствовал прогрессировавший развал римских военных структур, а затем — крупными организованными массами на основе заключенного с Римом соглашения. Надо сказать, что имперские власти высоко ценили военные качества варваров, подкрепленные великолепным вооружением (длинные копья, метательные топоры, франкские ангоны и дротики); многие из них стали служить Риму в составе вспомогательных военных формирований. В конце IV века кое-кто из варваров — например, Рикомер, Бото, Меробод, Арбогаст сыграли решающую роль в деятельности высших эшелонов римской государственности.