Конечно, смешанные браки в эту эпоху были еще редкостью (король Теодебер и здесь — исключение), поскольку нормы брачно-семейного права у франков и галло-римлян существенно разнились. Но уже в VII веке такие браки стали заключаться гораздо чаще, вначале в кругах, близких к королевскому двору, а затем и повсеместно.
Судьба городов античного периода
В VI веке графы предпочитали устраивать себе резиденцию в сите — административных центрах древних племенных территорий или в крупных селениях, недавно ставших центрами новых единиц административного деления (округов — «паги»). Их присутствие позволяло в течение некоторого времени сохранить престиж города как средоточия власти. К тому же в них они имели дело с людьми и институтами, которые с имперских времен были носителями и исполнителями властных функций: с представителями курий, которых графы продолжали привлекать к сбору налогов. Однако их функции все более и более сужались и, как можно видеть на примере Лиона конца VI века, свелись в конечном счете к исполнению нотариальных обязанностей (регистрация публично-правовых и частных юридических актов, например завещаний), что и вошло впоследствии в практику городских магистратов средневековья. В городах графам приходилось сотрудничать и с дефенсорами (защитниками) общин. Дефенсоры выполняли функции надзора за действиями судебных инстанций и еще продолжали в этот период свою деятельность в Бордо, Орлеане, Туре, Санс, Ле-Мане, Париже. «Сегодня Пасха, писал Фортунат, — и дефенсор дает традиционный банкет в честь такого дня. И сам граф примет в нем участие с величайшим удовольствием» [27]. Так получалось, что представители центральной власти и местное чиновничество соседствовали в главном городе племенного округа, постоянно встречаясь друг с другом. При этом тот или иной дефенсор мог иногда стать епископом как, например, Элевтер в Турне в первой трети VI века, или графом, как Галактарий, которому Фортунат посвятил одну из своих поэм в конце того же века: «Ты был дефенсором и другом города Бордо. Ты слыл человеком, достойно несущим оба этих звания и вот по воле короля ты заслуженно вступил в должность графа» [28]. И нередко такой граф становился, как Григорий Лангрский — предок Григория Турского, епископом своего округа. Все это говорит о том, насколько престижной и соблазнительной становится отныне епископская должность.
Подобное мелькание должностей и лиц на постах в городской администрации, столь же многочисленных, как и в лучшие времена империи, окружает ореолом блеска и значительности городскую жизнь того времени. Это обманчивое впечатление может возникнуть и по той причине, что монументальное античное наследие городов еще сохранялось в относительном порядке скорее заботами королей и епископов, чем на средства курий. Так во Вьенне в начале VI века еще был человек, поддерживающий в должном порядке сооружения акведука, а в Меде и в Париже, где не сохранились древние амфитеатры, были построены новые арены ближе к городским укреплениям, и там по-прежнему проводились игры. Когда Теодебер взял в 537 году Арль и решил отметить свою победу организацией спортивного зрелища по римскому образцу в большом амфитеатре Арля, он не столкнулся с какими-либо трудностями. Да и Сезер несколькими годами ранее писал о своих земляках, что они с большим удовольствием любуются там «кровавыми представлениями». Однако это ложное впечатление не могло долго сохраняться: уже к концу века арльский амфитеатр, как и подобные сооружения в Ниме, Трире, Туре, как театр в Оранже, перестали использоваться по назначению и превратились в оборонительные, а то и просто жилые постройки. В целом города приходили в упадок, а многие из них вскоре стали походить — как, например, Тулуза — на «сильно похудевшего человека, носящего свой старый костюм», по выражению Филиппа Вольфа. Так было даже с теми городами, вокруг которых, в отличие от Тулузы, крепостные стены возводились в III–IV веках, в то время, когда города уже потеряли часть своего населения и площади.
Теперь одна лишь церковь ведет строительство, и повсюду, как внутри, так и вне пространства, огражденного городской линией укреплений, вырастают леса церковных новостроек или реставрируются старые постройки. В Меце насчитывается сорок церквей, построенных в период правления Меровингов. В Париже их двадцать девять, в Реймсе — двадцать две, в Лионе — восемнадцать и двенадцать в Бордо. К тому же в приходах строились свои, приходские церкви, как бы в дополнение к кафедральным соборам и окружающим их церковным зданиям. А в пригородах на кладбищах возводились обширные базилики на могилах святых мучеников и епископов. Некоторые базилики строились для хранения святых мощей, доставленных с большими трудностями из дальних стран. Именно так возникла построенная Хлодвигом церковь Святых Апостолов Петра и Павла (впоследствии — церковь Святой Женевьевы) в Париже, церковь Святого Медарда в Суассоне, построенная Клотаром, и воздвигнутый епископом Домнулом храм Святого Венсана в Ле-Мане. Насчитывается множество примеров такого рода: это и церковь Святого Реми в Реймсе, построенная над усыпальницей великого епископа, умершего около 530 года, и храм Святого Венсана, основанный в 542 году Хильдебером для сохранения мощей этого святого, привезенных из Испании, а впоследствии принявший под свой кров и усыпальницу самого Хильдебера и, позднее, парижского епископа Жермена. В честь последнего храм и носит теперь название — Сен-Жермен-де-Пре. Такова же история создания церкви Святой Марии в Пуатье, где покоится прах построившей ее королевы Радегонды третьей супруги Клотара, прославившейся своей набожностью. Вскоре после ее смерти церковь эта стала называться Сент-Радегонд. Первоначальные пожертвования на строительство базилик, а затем дары паломников, приток доброхотных даяний, большею частью — завещательных, рассчитанных на обеспечение спасения души даятеля, быстро обогащали такие базилики. Становясь центром пристроенных к ним монастырей, они превращались в крупные и многогранные экономические центры. Так окрестности древних некрополей зачастую обретали, благодаря святым мощам и хранящим их монахам, новую жизненно важную роль перекрестка торговых путей. В дальнейшем вокруг них вырастут будущие торговые и промышленные предместья.