Западными первопроходцами нового торгового пути несомненно стали фризы. В V–VI веках они обосновались в Зеландии, на востоке расселились вплоть до Везера и даже перешли эту реку. Фризы первыми рискнули плавать в открытом море по всем направлениям, связав британский запад со скандинавским востоком. По стопам фризов, бороздивших моря двинулись жители морских берегов — кельты, англосаксы, славяне, скандинавы. Можно ли вообразить, что франки остались равнодушными к столь многообещающим торговым направлениям? Нет, конечно. Разумеется, никогда полностью не прекращалась активность портов, унаследованных от Рима и в ряде случаев превратившихся в центры важных общин, таких, как Нант, ориентированный на Ирландию, или Руан, ориентированный на Вессекс. Но теперь на берегах Северной Галлии, как и на всем побережье Северного моря, развивались порты нового типа. Это стало заметно на рубеже V и VI века. Возникали такие порты эмпирически представляя собой ряды деревянных строений, вытянувшихся вдоль набережных в поселениях, расположенных в эстуариях и дельтах рек, и жили они исключительно торговлей и для торговли. Кроме Вальхерена фризы выделяли Дорштадт, находившийся в передней части рейнской дельты. Этот город держал под контролем путь в Англию, благодаря Леку, обращенному на запад. Дорштадт держал под контролем и путь в Скандинавию, благодаря Вехту, обращенному на самом севере к Алмере, предшественнику Зюйдерзее. Сразу же становится ясно, почему Дагобер стремился захватить прирейнскую Фризию и Дорштадт. Тем самым франки выкраивали себе место на бурно разраставшейся торговой оси, а также, вероятно, обеспечивали получение доходов от таможни и от монетного двора, который король не примкнул основать, сразу же направив туда чеканщика из Маастрихта.
Но положение франков в Дорштадте было довольно шатким, поскольку на другой стороне Рейна находилось Фризское королевство, а оно не соглашалось лишиться земель на левом берегу реки. И как только Дагобер умер, фризы снова захватили Дорштадт, а затем и Утрехт.
Здесь кроется одна из причин того, что развитее северогалльского мореходства происходило вне границ региона, в Нейстрми, и имело в качестве центра Кентовик, то есть каишский порт (wik означает «порт» на северогерманском наречии). Булонь, являвшаяся главным римским портом, предназначенным для связей с Великобританией, начала хиреть в конце III века в результате расчленения «римского флота Бретани». Поэтому неудивительно, что узел контактов с Великобританией переместился примерно на тридцать километров к югу, в район, который, как мы уже видели, интенсивно, заселялся саксами: на обеих сторонах Ла-Манша люди понимали друг друга. Название Кентовик появилось впервые в VI зеке и именно на монетах, отчеканенных по заказам англосаксов (таких, как Дутта, Эла и особенно Англ) и обнаруженных главным образом в Великобритании. На рубеже VII и VIII веков данное название появилось и в письменных источниках, и каждый раз это были рассказы о путешествиях, совершенных на континент или его обитателями в Англию. Но не только люди и монеты проходили через Кентовик: через него велась, как вскоре стало очевидным, разнообразная торговля, где металлы соседствовали с редкими каменьями, а сукна — с книгами. Эта деятельность начинает интересовать франкские власти, они предоставляют льготы крупным церковным учреждениям, желающим обосноваться здесь. В тот момент, когда Сен-Дени отворачивается от своих марсельских интересов, Сен-Жермен-де-Пре обязывает своих крестьян работать в Кентовике возчиками. Отныне Кентовик снабжает страну редкими товарами, отсюда вывозят излишки производства.