Очень важно отметить, что подобная эволюция происходила во Франции далеко не во всех ремеслах; ее преимущественной сферой были те отрасли (текстильное и кожевенное производство, судостроение и т, п.), в которых в XVI в. начался переход к мануфактуре. Остальные ремесла изменялись в XIV–XV вв. несравненно медленнее.
Еще более постепенной была эволюция аграрного строя. Феодализм родился в деревне, и она долгое время оставалась его цитаделью. Во Франции — классической стране феодализма — разложение феодальной аграрной системы совершалось особенно долго. В XIV–XV вв. оно только начиналось; такие новые явления, как наемный труд или срочная аренда, были еще очень мало распространены, и война сильно мешала их дальнейшему развитию.
Применительно к Франции трудно говорить о XIV–XV вв. как о периоде острого кризиса барского хозяйства (что характерно, например, для Англии). Постепенное исчезновение домена началось значительно раньше, еще в XII–XIII вв.; в XIV в. в подавляющем большинстве источников содержатся данные, свидетельствующие уже об окончании этого процесса, а не о его начале. Характерно, что во Франции барщина почти никогда не коммутировалась прямо в денежную ренту (как это часто бывало в Англии именно в XIV в.); уже в XII в. она уступила место натуральному оброку. Столь же закономерно протекал и процесс личного освобождения крестьян, и не менее существенно то, что выкупали они свои личные повинности, а не барщину.
Если считать признаком кризиса падение объема сельскохозяйственного производства, как полагают французские историки, то и это навряд ли доказательно. Война, разорение деревни, уменьшение численности сельского и городского населения мешают разглядеть точное положение вещей, т. е. проверить, был ли упадок вызван этими или другими причинами. Однако преобладание крестьянского хозяйства над барским само по себе не являлось в тех условиях причиной сокращения объема сельскохозяйственной продукции. Именно во Франции, где мелкокрестьянское хозяйство очень долго оставалось основой земледелия, оно доказало свою приспособляемость, бесперебойно снабжая растущую промышленность сырьем и городское население продовольствием.
Итак, победа денежной ренты и эволюция ремесла сами по себе свидетельствуют лишь о начале разложения феодальных производственных отношений, а не о кризисе всей системы в целом. Вопрос о якобы непременном в тех условиях падении объема сельскохозяйственной продукции вследствие господства крестьянского хозяйства, весьма спорен. Но остаются убыль населения, социально-политический кризис и войны. Их отрицать никак невозможно.
Однако на современном этапе исследования проблемы нельзя считать демографические явления доказанной первопричиной кризиса, как это принято в зарубежных трудах. Слишком мало источников для каких-либо убедительных датировок и определения масштабов убыли населения. Путают расчеты и грандиозные эпидемии чумы, унесшие миллионы жизней, хотя демографическое падение началось, по мнению многих историков, значительно раньше. В тех же случаях, когда богатство сведений позволяет детально проследить историю какой-либо области или района, причиной убыли населения и всяких бедствий оказывается именно война [104].
Вопрос о том, чем именно были вызваны эти небывало затяжные и разрушительные войны, представляет, на наш взгляд, наибольший интерес при исследовании природы явлений, характерных для XIV–XV вв. Рассмотрим его подробнее.
Начало столетней войны
Падение сеньориальных доходов заметно во Франции уже в XIII в., а в XIV в. оно приняло значительные размеры. Оно было вызвано всем комплексом социально-экономических процессов. Увеличению сеньориальных поборов с крестьян был положен предел многими факторами: сокращением, а затем и исчезновением барской запашки, растущим удельным весом денежной ренты, как правило фиксированной при освобождении крестьян от личной зависимости, вытеснением феодалов с городского рынка в качестве продавцов сельскохозяйственной продукции и т. д.
104
Книга Фуркена является тому примером (