Ги зы, однако, узнали о заговоре. Они вызвали Колиньи и спросили его о причинах недовольства. Адмирал объяснил его преследованием протестантов и предложил издать эдикт, который успокоил бы их. Гизы согласились. Эдикт 8 марта 1560 г. приостановил гонения за религию и обещал амнистию, из которой, однако, были исключены кальвинистские проповедники и заговорщики. Вожди успокоились, но их войска (дворяне) попробовали выполнить свой план сами. Они двинулись в Амбуаз, но были разбиты. Гиз отменил эдикт от 8 марта и жестоко расправился с заговорщиками. Их казнили без всякого суда. Когда не хватало виселиц, их топили в Луаре и вешали прямо на зубцах Амбуазского замка. В числе погибших было пятьдесят капитанов. То же происходило и в других городах, куда распространились нити заговора: в Блуа, Туре, Орлеане и др.
Истинные вожди заговора остались, однако, в тени. Они обратились к королеве Елизавете Английской и немецким протестантским князьям за помощью. Они полагали, что в материальной помощи, которую они получали из Англии и Германии, нет ничего предосудительного. Впрочем, так же думали и их противники Гизы, которые охотно обращались к помощи испанского короля, а впоследствии прямо перешли к нему на жалованье. В Париже ходили слухи, что из Гаскони, Пуату, Бретани, Нормандии были сделаны предложения англичанам — высадить в эти провинции десант. В последних двух провинциях английские купцы и моряки подстрекали жителей к восстанию против Гизов, распространяя среди них прокламации на французском языке, напечатанные в Англии. На юге снова подготовлялось движение, дворянство стало захватывать церковные земли. До Гизов дошли слухи, что Бурбон собирается захватить Бордо, с помощью войска и денег Елизаветы двинуться к берегам Луары и заставить короля принять условия протестантов.
Двор был устрашен. Здесь тоже было много недовольных полновластием Гизов. Партия умеренных, или как ее стали впоследствии называть, партия «политиков», считавших, что государственные интересы должны стоять выше религиозных распрей, во главе с канцлером Лопиталем, добилась согласия Гизов на созыв Генеральных Штатов.
От имени короля Гизы вызвали к двору Антуана и Конде и здесь их арестовали. Над ними был наряжен суд, и Конде был приговорен к смерти. Его спасла неожиданная смерть короля 5 декабря 1560 г.
Со смертью короля потеряли легальную почву Гизы. Новый король Карл IX был несовершеннолетним, и законным опекуном его являлся «осел и прохвост», как его называл Маркс[164], Антуан Бурбон. Ловким маневром Екатерина Медичи заставила Бурбона отказаться от прав на опеку, но в то же время приблизила его, боясь чрезмерного влияния Гизов. Злые языки утверждали, что королева-мать знала об Амбуазском заговоре и даже, может быть, была участницей его в расчете на то, чтобы избавиться от Гизов. Это колебание королевы между двумя партиями дало на время перевес «политикам».
В декабре 1560 г. были созваны после 75-летнего перерыва Генеральные штаты в Орлеане. 13 декабря канцлер Лопиталь открыл их большой речью в примирительном духе: кротость приносит больше пользы, чем строгость. «Отложим в сторону эти дьявольские слова: „политические партии“, „крамолы“ и „восстания“, „лютеране“ и „гугеноты“, „паписты“ и будем называться просто христианами»[165].
Прекраснодушие канцлера было по меньшей мере наивным. Духовенство осталось равнодушным к его увещеваниям. Дворянство и третье сословие были настроены крайне оппозиционно. Когда они узнали, что у правительства дефицит на 43 млн. ливров, т. е. на сумму, которая в четыре раза превышала ежегодные доходы государства, они заявили, что у них нет полномочий решать финансовые вопросы, и разошлись в надежде на то, что затруднения правительства заставят его принять их главное требование: постоянный контроль Штатов над финансами и участие в законодательной деятельности. Собравшиеся затем в Понтуазе в августе 1561 г. Штаты требовали продажи церковных имуществ для покрытия долгов. Встревоженное духовенство приняло на себя оплату части долга, и Штаты разошлись, не добившись исполнения остальных требований.
165