'Лучше бы сказал — тюремщиков…'
Он продолжал:
— Приняв мои условия, ты не будешь пытаться сбежать, не будешь никому ничего рассказывать и будешь носить, то что нравиться мне. Ты уже прекрасно поняла, что в моих силах найти тебя где угодно, и думаю тебе не безразличны твои близкие и друзья… Ну что? Ты согласна? Ответишь сейчас или подождешь до утра?
Мои губы искривились в презрительной усмешке:
— Решил сделать поводок по длиннее?
Зверь пожал плечами:
— Если тебе так больше нравится. Так что?
Лучше синица в руках, чем журавль в небе…
— Я согласна.
Он кивнул:
— Я не сомневался в твоей благоразумности. Послезавтра пойдешь на занятия, завтра тебе всё нужное принесут. Надеюсь, ты не наделаешь глупостей.
Помолчал и добавил:
— Кстати, если бы ты не сбежала, то через пару недель была бы дома… Не повезло тебе, не дождалась…
И вышел, хлопнув дверью.
Если бы… какие короткие слова и как много от них зависит. Если бы, я подождала… А если бы, он просто подошел ко мне познакомиться и начал оказывать знаки внимания, я бы уже витала в розовых мечтах и пускала слюнки от глупой влюбленности. Такое убийственное сочетание невозможно не оценить: темный шатен с зелеными глазами и смуглой кожей, высокий рост, пропорционально сложенное тело с широкими плечами и узкой талией. Если бы он… если бы я… если бы. Трагично…
Этой ночью он не пришел. Зверь напился и буянил. Я слышала, как крушиться мебель и бьется посуда. Несколько раз ручка двери начинала поворачиваться, но он так и не вошел. Почему? Что довело его до такого состояния? Или это праздник в честь победы? В конце концов я уснула.
Утром мой скудный интерьер украсился писменным столом, креслом, стелажем с книгами и моими конспектами, телевизором и компьютером. Последнее меня очень порадовало, не омрачило радость даже то, что доступ в интернет был ограничен, то есть вся моя почта и переписка люстрировалась. Кому мне писать? И о чем? Следом принесли целый ящик одежды, против моего ожидания без всяких вырезов до пупка и коротких подолов. Совсем не разбираясь в моде и фирмах, я поняла стоимость этих вещей и недоумевала — зачем всё это, ради чего стоило тратиться на пленницу. Впрочем, меня не это должно волновать, а то — как мне из всего этого вырваться. Неожиданные уступки пугали и наводили на подозрения. Что он задумал? Что мне ожидать? Куча вопросов и ни одного ответа. Я НЕ ПОНИМАЛА, в принципе, зачем я была нужна Зверю, какое удовольствие он находил держа меня под замком.
Устав ломать голову, я засела за учебники, слишком много я пропустила и теперь предстояло наверстывать упущенное. Возникал вопрос — как я буду оправдываться в деканате за почти два месяца пропусков без уважительной причины. Не могла же я придти и заявить о случившемся на самом деле. Ладно, придумаю что-то. После встречи с Зверем, моя жизнь покатилась под откос — я украла, врала, что следущее?….. Заставив себя отвлечься от самоанализа, я углубилась в учебник по финансовому праву. Я почти заканчивала разбирать тему, когда мне сжали плечи и начали поглаживать и массировать:
— Ты довольна? У тебя есть всё необходимое?
Мне никак не удавалось сбросить оцепенение Наверно нужно хоть кивнуть в ответ, но тело отказывалось слушаться.
— Так и не хочешь разговаривать?
Зверь отошел от меня и прилег на кровать, похлопав по ней рукой:
— Иди ко мне!
Ничего не меняется… Я разделась, легла и закрыла глаза. Говорят — за всё в жизни нужно платить. За что платила я, никогда не имевшая сверхестественных желаний, ничего не требовавшая? За что?
Мои размышления были прерваны тряской за плечи и криком — приказом:
— Открой глаза! Слышишь, открой!
Ты сам этого хотел… получай. Взмах ресниц, встреча взглядов и… НЕНАВИСТЬ…
Тебе так нравится купаться в ней, Зверь? Получай тогда свое удовлетворение… наслаждайся…
Мужчина отпрянул, сел на кровати, обхватив голову руками… выругался и… ушел…
Скатертью дорога… Не имея ни брата, ни отца, ни поклонника, я совершенно не разбиралась в мужской психологии, но интуитивно понимала, что совсем не это он хотел увидеть в моем взгляде. А что? Неужели он полагал, что я буду испытывать глубокую признательность за его поступки. Даже сломанную куклу, не всегда, возможно починить; я же человек. Стоит ли ожидать от надломленной, изувеченной и измученной души что-то иное? Не думаю… Ненависть выжигает все другие чувства. Это как лесной пожар. Остановить можно, но трудно… или поздно…