52. Цезарь остановил дальнейшее преследование, видя, что местность покрыта лесами и болотами; ему хотелось оставить это место без малейшей потери, и действительно, не потеряв ни одного человека, в тот же день он пришел в лагерь Цицерона. С удивлением увидел он сделанные неприятелем башни, осадные орудия и укрепления. При осмотре Цицеронова легиона оказалось, что едва десятый человек не был ранен. Это обстоятельство показало и степень опасности, в которой находились наши воины, и силу их мужества. Цезарь осыпал похвалами Цицерона и его легион; особо отличившихся храбростью сотников и военных трибунов, по свидетельству Цицерона, он поименно призывал к себе и похвалил. Пленные сообщили Цезарю все подробности о несчастье, постигшем Сабина и Котту. На другой день в собрании воинов Цезарь упомянул о случившемся, утешал и ободрял воинов; он сказал им, что перенести его должно тем великодушнее, что случилось оно по вине и неблагоразумию легата и что по благоволению богов бессмертных и вследствие личного мужества воинов это несчастье заглажено, а торжество неприятеля было так же недолговременно, как и наше огорчение.
53. Между тем молва о победе Цезаря через землю Ремов с невероятной быстротой достигла Лабиена, так что хотя до зимних квартир Цицеронова легиона было около 60 миль и Цезарь прибыл туда в исходе девятого часа, но уже в полночь у ворот нашего лагеря раздались радостные крики Ремов, поздравлявших Лабиена с победой. Когда известие об этом пришло к Тревирам, Индутиомар, предполагавший на следующий день напасть на лагерь Лабиена, ночью пустился бежать и все войска отвел обратно в землю Тревиров. Цезарь приказывает Фабию с его легионом идти на прежние зимние квартиры, а сам остается с тремя легионами зимовать в трех зимних лагерях в окрестностях Самаробривы. Вследствие же сильных волнений в Галлии Цезарь решил всю эту зиму провести у войска. Узнав о несчастье Сабина и его смерти, почти все Галльские народы замышляли войну, рассылали во все стороны гонцов и посольства, советуясь, как лучше поступить и откуда начать войну; ночью в пустынных местах у них бывали совещания. Почти вся зима прошла для Цезаря в постоянных тревогах; редкий день не присылали к нему гонца с известием о новых совещаниях и волнениях Галлов. Легат Л. Росций, назначенный командиром тринадцатого легиона, донес Цезарю, что племена так называемой Арморики собрали было большие силы для нападения на его лагерь и подошли к нему на расстояние не более восьми миль, но, получив известие о победе Цезаря, они так поспешно удалились, что отступление их правильнее можно считать бегством.
54. Впрочем, Цезарь призвал к себе старейшин каждого Галльского племени; одних он стращал наказанием, говоря что он знает об их замыслах, других убеждал оставаться верными, и таким образом ему удалось большую часть Галлии удержать в повиновении. Однако Сеноны, весьма могущественное и пользующееся большим влиянием у Галльских народов племя, замыслили с общего согласия убить Каварина, которого Цезарь поставил над ними царем (во время прибытия Цезаря в Галлию над Сенонами царствовал брат Каварина Моритасг, как и все их предки пользовались царской властью). Каварин, узнав об угрожавшей ему участи, бежал; Сеноны преследовали его до границ своих земель и лишили его и царской власти, и отечества. Они отправили послов к Цезарю с предложением удовлетворения; но когда Цезарь приказал явиться к нему всему их сенату, они ослушались его приказания. Для этих диких народов важно было подать первый пример неповиновения, а вслед за тем последовала такая быстрая перемена в их расположении, что изо всех племен Галлии остались верными только два, Эдуи и Ремы, пользовавшиеся всегда особым уважением Цезаря (первые за постоянную и опытами доказанную преданность к народу Римскому, вторые – за недавние важные услуги, оказанные в Галльских войнах); все же прочие волновались. И, по моему мнению, это было нисколько не удивительно, как по многим иным причинам, так особенно потому, что Галлы с крайним огорчением видели утрату своей древней воинской славы, которой они гордились перед прочими народами, и необходимость покоряться власти народа Римского.