26. Истощив все средства защиты и видя их безуспешность, Галлы на следующий день задумали оставить город по распоряжению и воле Верцингеторикса. Они надеялись в тишине под покровом ночи совершить отступление без больших потерь, тем более что лагерь Верцингеторикса находился недалеко от города и непрерывное болото, тянувшееся по тому направлению, препятствовало бы преследованию со стороны нашей конницы. Они уже готовились привести в исполнение свой замысел ночью, когда матери семейств явились на площадь и со слезами пали в ноги своим, умоляя их и заклиная всем не предавать их и общих их детей на жертву неприятелю; бежать же им невозможно было по слабости сил, в которых отказала им самая природа. Видя, что они остаются глухи к их просьбам и что, как обычно бывает в таких случаях, чувство боязни за себя изгнало чувство жалости, они стали вопить, давая знать Римлянам о замысле Галлов. Тогда Галлы, опасаясь, что Римляне, заняв дороги конницей, могут отрезать им путь, оставили свое намерение без исполнения.
27. На следующий день, когда по распоряжению Цезаря башня уже пришла в движение и прочие работы были закончены, поднялась сильная непогода. Желая воспользоваться столь благоприятным случаем и видя, что осажденные ослабили свою бдительность, Цезарь приказал и своим воинам для виду сделать то же, а между тем дал им наставление, как они должны будут поступить. По его приказанию незаметно воины легионов налегке вышли в осадные работы. Цезарь сделал им увещание, говоря, что пришло наконец время воспользоваться плодом своих трудов. Он обещал награды тем из воинов, которые первыми взойдут на стены, и в заключение подал знак воинам к приступу. Они разом бросились со всех сторон и дружным нападением взошли на стены города.
28. Неприятель в ужасе от неожиданного нападения поспешно оставил стену и башни; по площадям и вообще открытым местам он собирался толпами, думая еще противопоставить сопротивление в случае, если Римляне двинутся на него. Видя, что никто из них не спускается внутрь города, но везде занимают стену, Галлы, опасаясь потерять возможность к бегству, побросали оружие и дружно бросились бежать в отдаленные части города. Одни, столпившиеся у ворот и по случаю узости выхода сами себя давившие, погибли от мечей наших воинов; успевшие выйти из ворот были настигнуты и умерщвлены конницей; никто из наших не думал о добыче. Ожесточенные избиением Римлян в Генабе и перенесенными трудами, наши воины не щадили ни дряхлых старцев, ни женщин, ни детей. Таким образом, из сорока тысяч защитников города спаслось не более восьмисот; они бежали в самом начале нападения и благополучно достигли лагеря Верцингеторикса. Была уже совершенная ночь, когда они пришли, и Верцингеторикс велел принять их без шума, опасаясь, как бы сострадание и жалость к ним не причинили какого-либо волнения. Он в некотором отдалении от лагеря расставил своих приближенных и старейшин разных племен, приказав им, чтобы они разделили беглецов и каждого отвели в ту часть лагеря, где находились его одноплеменники.
Римский легионер
29. На следующий день Верцингеторикс в народном собрании утешал своих соотечественников и убеждал их не унывать духом и не смущаться постигшей их потерей: «Победу Римлян надобно приписать не их доблести и мужеству, но разным хитростям и знанию осадного искусства, в котором они, Галлы, еще не приобрели опытности. Тщетно и безрассудно было бы от войны ждать одних успехов. Что же касается его, то они сами могут быть свидетелями, что он был против намерения оборонять Аварик. А если он теперь потерян, то этому причиной неблагоразумие Битуригов и излишняя уступчивость прочих Галлов; впрочем, потерю эту он постарается вскоре загладить блестящими успехами. Племена Галльские, доселе еще не примкнувшие к общему их делу, благодаря его усилиям вскоре к нему присоединятся, и образуется общий союз всех Галлов, против которого на всем земном шаре никто устоять не сможет, и это вскоре уже приведется в исполнение. Впрочем, нелишним считает он для общего блага убедить их укреплять лагери, чтобы быть в состоянии выдерживать внезапные нападения неприятеля».