— Это означает, что она хороша?
Она игриво шлепает меня своей доской.
Лучше.
— Лучше, чем хороша?
Она кивает. Что же, есть, что рассказать Люсьену. Суррогат Прекрасно Играет на Виолончели в добавок к Суррогат Ест Еду.
— Она милая? — спрашиваю я. Не уверен, что меня это действительно волнует, но все же.
Широкая улыбка Аннабель — единственный ответ, который мне нужен.
За следующие несколько дней я встречаюсь с тремя королевскими дочерьми, и все они дождаться не могут, чтобы выйти за меня замуж.
А вот их матери оказались проблемой.
— Глупая корова, — рычит Мать, разматывая свой шелковый шарф и бросая его на пол фойе, чтобы его подобрала Кора, когда мы прибываем домой из Дворца Листа. — Что она о себе возомнила — называет тебя изменником, намекает на то, что ты несдержанный? — Неожиданно слышать, как Мать защищает меня, особенно, когда она сама несколько раз называла меня несдержанным. Я помалкиваю.
— Просто убедись, что завтра на балу у Курфюрста ты будешь безупречно выглядеть и вести себя, — говорит она, прежде чем умчаться в свой личный кабинет.
Выглядеть безупречно — да я с этим родился. Вести себя безупречно… что же, ничего не могу обещать.
Этой ночью звонит Люсьен; аркан жужжит на кровати, пока я не просыпаюсь.
Зевая, я рассказываю ему об ужине и то, что сказала Аннабель об исключительной игре суррогата на виолончели. Он кажется более заинтересованным в прибытии компаньона, что странно, но, как я понимаю, он не так уж любит компаньонов и не доверяет им.
— Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что для меня на завтрашнем балу, — говорит он.
— О, всего-то? — говорю я. Он игнорирует мой сарказм.
— Я хочу, чтобы ты столкнулся с суррогатом и разлохматил ей волосы.
У меня челюсть отваливается. — Ты хочешь, чтобы я дотронулся до нее? Ты сумасшедший? Мать отрежет мне руки!
— Подожди, пока Герцогиня не начнет танцевать. Притворись, что ты безумно пьян. Можешь взаправду безумно напиться, мне все равно. Просто убедись, что ты сделаешь что-нибудь с ее прической.
— Зачем?
— Причина не так важна.
— Ох, ну перестань. Я понимаю, что ты не можешь мне сказать, почему я за ней наблюдаю, но если ты хочешь, чтобы я до нее дотронулся, мне нужна веская причина.
Наступает пауза; в моей темной комнате нет ни одного звука, кроме странного гула аркана. Я могу чувствовать, как Люсьен размышляет на другом конце.
— Справедливо, — говорит он наконец. — Я хочу дать аркан и ей тоже. Я осознал, что это единственный способ быть в курсе того, что с ней происходит.
— Великолепно! — говорю я. — Так ты даешь ей аркан, и я не при делах?
Люсьен мягко усмехается. — Нет, боюсь, что нет, — говорит он.
Полагаю, не следовало ожидать, что могу так легко соскочить. — Хорошо, но как она получит аркан, если я что-то сделаю?
— Это не твоя проблема. Увидимся завтра вечером, — говорит он, аркан замолкает и падает на одеяло.
Я падаю обратно на подушку, проклиная Циан и день, когда я встретил ее.
Глава 5
Я знаю, что мне придется ехать на бал Курфюрста с одной машине с Карнелиан и ее компаньоном.
Не могу придумать чего-либо более тошнотворного. Поэтому я покидаю дворец пораньше и собираюсь на бал дома у Пери.
Он наливает нам обоим выпивку, пока я поправляю свою бабочку — искусство, которое я постиг в двенадцатилетнем возрасте. Отец был абсолютно бесполезным инструктором. Мне пришлось заставить одного из Ратников показать мне.
— Слышал, что у тебя будет сестричка, — говорит Пери. — И жена?
— Тьфу. — Естественно, новости, должно быть, распространились подобно лесному пожару после всех этих встреч со всеми этими девушками. — Не напоминай мне. Ни о том, ни о другом.
Пери потягивает свой напиток. — Эй, может, через несколько дней снова вдарим по «Призовой Жемчужине»? Думаю, у Циан к тебе были серьезные намерения.
Он подмигивает, будто я должен быть счастлив об этом слышать. Я знаю, что за намерения у Циан. Очень, очень опасные намерения.
— Может быть, — говорю я небрежно. — Я не то чтобы очень ею проникся, честно говоря.
— Чего? Вы двое все время обнимались.
Я пожимаю плечами.
Во взгляде Пери проскальзывает озорная искра. — Другая девушка?
Если бы он только знал, что «другая девушка» — суррогат моей матери. И я шпионю за ней для фрейлины.
— Нет, — говорю я решительно. — И в чем смысл? Если мне предстоит жениться.