Он толкнул дверь, и мы потихоньку просочились внутрь.
Я огляделся. По всем признакам палата была постоянным обиталищем её пациентов: тумбочки возле кроватей завалены личными вещами, у кого-то стена в изголовье увешана календарями... за последние десять лет, да. Видимо, улучшение наступало очень медленно.
-А почему палаты не раздельные для мужчин и женщин? - спросила Гермиона. - И вообще не одиночные? Если пациенты... гм... не вполне вменяемы, это может быть опасно!
-Ты ищешь логики в волшебном мире? - скептически поинтересовался я. - Ну-ну!
-И правда, глупость сморозила... - вздохнула она.
В дальнем конце палаты две кровати были отгорожены цветастыми занавесками, вот и все уединение. Хотя вряд ли пациентов это сейчас сильно заботило...
-Вот они, - сказал Невилл, отодвинув занавеску.
Мужчина на кровати спал, а может, просто лежал с закрытыми глазами, не шевелясь. Женщина в ночной рубашке сидела, обняв колени руками, и мерно раскачивалась из стороны в сторону, глядя в пустоту. Это была совсем не та круглолицая счастливая Алиса, которую я видел на снимках первоначального Ордена Феникса - мне их Хагрид показывал. Лицо у неё исхудало и состарилось, глаза на нём казались огромными, а волосы поседели, стали жидкими и тусклыми. Она подняла на нас глаза, но не заговорила.
-О, Невилл, ты не сказать, что... - Флёр запнулась, потом продолжила: - Что всё так ужасно...
-Почему ужасно? - тут же вцепилась в нее Гермиона. - Говори на французском, так быстрее будет, а я остальным переведу!
Флёр помолчала, собираясь с мыслями, а потом застрекотала на родном языке. Гермиона внимательно слушала ее, время от времени уточняя что-то, потом повернулась к нам.
-Флёр не знает, что такое струны, - сказала она, - но она на четверть вейла, у нее восприимчивость зашкаливает, особенно если она настроится как следует. А поскольку она уже настроена на Невилла, - Гермиона покосилась на него, и он засопел, - то хорошо чувствует его родителей. Она повторяет почти то же самое, о чем он нам говорил: там глубокий-глубокий затянутый тиной колодец - еще немного, и он совсем зарастет. Но пока еще на самом дне теплится некое подобие жизни, да.
-Ну вот, как ты и говорила, нечего медлить, - заключил я и потянулся. - Невилл? С кого начнем? Решать тебе.
-Наверно, с мамы, - подумав, ответил он. - Она немного меня узнает, я же говорил, кое-как пытается общаться...
-Нет-нет! - выпалила вдруг Флёр и в возбуждении всплеснула руками. - Ты не есть прав!
-Почему? - заинтересовался я. - Хочешь сказать, нужно начинать с более сложного случая?
-Нет-нет! - повторила она. - Они... Они вдвоем, понимаешь? Ушли вдвоем!
-Погоди, я вроде бы поняла, - нахмурилась Гермиона. - Вот что еще тебе мешало, Невилл! Они цепляются друг за друга... не знаю, как это назвать, на ментальном уровне, что ли? Неважно! В общем, когда ты пытаешься вытащить одного, второй держит его, как якорь, а первый не желает расставаться... Как-то так. Я права, Флёр?
-Да, Э'миона, я же сказала - они вдвоем!
-Значит, придется потрудиться, - задумчиво сказал я. - Кто пойдет на дело? Невилл, ты...
-Нет, я, - перебила Луна. - Я одна.
Мы переглянулись.
-Но почему?
-Мы же это обсуждали, - невозмутимо сказала она, - Невилл уже их напугал. Больше так делать нельзя, иначе они совсем ускользнут. А я не страшная.
-А сил тебе хватит? - нахмурилась Гермиона.
-Флёр поможет, - без тени сомнения произнесла Луна. - У нее правильная струна, я смогу ее задействовать, если она не станет противиться.
Еще пару минут Гермиона втолковывала Флёр на французском, что от нее требуется, и та наконец кивнула.
-Ну хорошо, - вздохнул я. - Тогда... Драко, Невилл, вы отвечаете за безопасность и незаметность, а мы с Гермионой будем страховать Луну. Всё, начинаем!
Луна постояла молча, потом присела на кровать и в упор уставилась на Алису Лонгботтом. Ее глаза, и без того какие-то нездешние, в полумраке палаты засветились призрачным светом, и волосы, мне показалось, тоже...
Я прислушался: Луна сейчас невесомыми касаниями перебирала струны, будто примеривалась к незнакомой арфе - как-то еще она зазвучит? А она пела нежно и мягко, и лунный свет окутывал все вокруг...
Тут я опомнился: оказалось, это Флёр положила руки на плечи Луне, и, похоже, та подцепила струну вейлы - музыка изменилась, сделалась чарующей, она звала, манила, рассыпалась весенней капелью, светлым летним дождем, после которого на небе сияет радуга от края до края, в ней звучал шелест деревьев и шум прибоя, журчание ручья и детский смех, она пахла летним лугом и спелой малиной, морем и скошенной травой, и...