Ради спасения сестры он решил взять в плен сына императора. За него ему простят и возможное обвинение в дезертирстве, но, главное, не тронут её за те ошибки, которые совершил он. Для выполнения плана надо было подобраться поближе.
Спустившись в воду, мужчина проплыл под малыми пристанями, а потом оказался и под большой. Его цель стояла на краю, но, добравшись туда, он услышал разговор и понял, что они уезжают. Не успев взобраться, он остался с выводами о том, что они направились к Чёрной пирамиде. Готовый следовать за ней и попробовать вытащить её во время пути или уже на месте, наёмник вдруг понял, что выбраться из-под пристани будет сложнее, чем попасть туда. Высадка находилась в разгаре, лодок и солдат стало слишком много. Они уже высаживались на малые пристани, некоторые из которых стояли ниже уровнем и с них просматривалось пространство под главной пристанью. Решив перебраться туда, где его будет сложнее заметить, он поплыл и порвал ремень, а дальше его заметил тот офицер флота.
«Кто вообще сказал, что Императорская армия разбита?» — подумал наёмник, пытаясь вспомнить, кто ему говорил об этом, и нехотя вспомнил свою службу и её конец. Завязав ремень узлом на поясе, вернул меч в ножны, спрыгнул в воду и поплыл. Он сам видел, как шла война, с полей сражений, потому и поверил во всё то, что говорили в городе. О том, что Империя сдалась и до невозможности слаба. Он старался забыть страшное время сражений и за всем этим поверил в то, что народ его страны мог сдаться, забыв, что такого просто не могло случиться. Даже он сам служил отличным примером того, какими упрямыми могли быть имперцы; они не сдались до тех пор, пока могли сражаться.
В Портьере сохранялась атмосфера отстранённости от всего остального мира и необычного спокойствия. Местные вели себя с приезжими вежливо, но всё же недолюбливали их и восприняли поражение Империи с радостью. Они поверили в то, что говорили о ней, а теперь были поражены до глубины души. Он видел это на улицах города, когда бежал в обгон кареты. Их поразило даже не то, что его страна, оказывается, не сдалась и не проиграла, их поразило то, что солдаты были не сломлены. Возможно, они не знали, что прибывшая Императорская гвардия — элитное подразделение, охранявшее лично его величество и его семью и выполнявшее лишь его приказы. Оно издавна славилось дисциплиной и верой. Гвардия была лучшим, что имела Империя до войны, и им же оставалась к нынешнему моменту.
«У Бойза будут проблемы», — мельком подумал Гайлис, переплывая к другой балке. До него донёсся знакомый звук, тот, что он часто слышал во время войны. Он обернулся настолько быстро, насколько позволяла вода. Это был выстрел, и в воздух стрелял тот офицер, чтобы привлечь внимание. Скорее всего, он добился успеха, а через некоторое время над головой раздались многочисленные шаги. Мужчина выругался и поплыл так быстро, как только мог.
— Вон! Вон там! Стоять! Остановить! — послышался крик непонятно откуда, но Гайлиса больше испугали следующие слова: — Стреляйте в него! Огонь!
Со стороны края причала раздались выстрелы. Стреляли трое солдат, стоявшие в лодке. Каждый сделал один выстрел и спешно стал перезаряжать мушкет. Одна пуля врезалась в опору, разбив несколько кораллов и раскидав их куски по сторонам. Две других попали в воду, подняв фонтанчики брызг. Их действия заметили три офицера, принимавшие на малом причале какой-то важный груз. Наведя пистолеты, они выстрелили. К ним присоединились ещё четыре гвардейца, шедшие по мостику, но цель нырнула под воду немного раньше, и пули попали по воде и балкам.
Проплывая под водой, мужчина держался до последнего, имея цель проплыть как можно дольше и дальше, после чего вынырнул, чтобы набрать воздуха. Обстановка не позволила испугаться увиденного, он лишь быстрее вновь нырнул, так как прямо перед ним плыла лодка. Один из гребцов попытался ударить его веслом по голове, а два гвардейца ударить штыками. Уже под водой он услышал, что, видимо, солдаты стреляли в воду, но безуспешно. Проплыв ещё немного, Гайлис ухватился за балку, к которой и плыл. Медленно, он стал подниматься, обходя её под водой, что стоило огромных усилий и нескольких глотков воды. Она показалась не такой солёной, какой должна была быть в море.
Люди в лодке всё ещё ждали его появления, как и солдаты на причалах. Укрываясь, он отдышался, после чего осторожно поплыл вглубь улиц города, окончательно скрывшись среди балок, которые их поддерживали. Судя по голосам и звукам бега, его искали вдоль берега, так что выбраться из воды он смог только на «водных» улицах, на небольшой мостик, где обычно стирали бельё. Подобные имелись у многих домов, как и лестницы, ведущие к воде. Тут вода ощущалась по-другому, потому что улицы города проходили уже над рекой Лебединая, её можно было считать пресной. Выползая на мостик, он лёг на спину и глубоко вздохнул.
— Бероника, что же ты всегда находишь себе проблемы на мою голову! Опять влезла в историю. Лучше бы остепенилась, нашла мужа, родила детей и сидела бы дома, — вслух произнёс Гайлис, вытирая лицо рукавом и потому закрыв глаза. Когда он их открыл, то вздрогнул. — Вашу м…
— Не двигаться! Рядовой, заберите у него оружие и обыщите. Что… — офицер держал в руке саблю, добавляя её остриё к двум штыкам, также направленным в лицо наёмника. Заметив чей-то силуэт в стороне, он сразу повернулся в ту сторону, нанося удар с опозданием. С мостика, находившегося выше, на него прыгнул противник, ударяя ногами в лицо и грудь, от чего тот улетел в воду. Два гвардейца, стоявших ближе к Гайлису, стали разворачиваться, узкий мостик покачнулся, и один сам слетел в воду, а второй во время разворота повернулся боком и тоже был сброшен. Последний солдат направил мушкет на цель, но стрелять не стал и бросился в штыковую атаку.
— Упс, — прозвучал женский голос. Когда враг в последний момент пригнулся, она отскочила в сторону и сделала подножку. Гвардеец споткнулся и улетел в воду, перелетев через наёмника. Девушка встала и, обернувшись, жизнерадостно добавила: — Вот как чувствовала, что снова влип в историю! Особенно после твоего заплыва… Кстати, лучше поспешить.
Гайлис схватил протянутую руку и с её помощью встал, после чего оба наёмника поднялись на мостки выше и побежали вглубь города. Солдаты пытались выбраться из воды, один даже взял пару на прицел и нажал на курок мушкета, но кроме щелчка от мокрого оружия ничего добиться не удалось. Офицер разгневано крикнул:
— Стоять, я приказываю! Быстро, за ними!
Преследовать стало уже некого, два человека скрылись между зданиями. Наёмник чувствовал себя нехорошо в мокрой одежде, но, к счастью, уже переживал подобное, и кое-что похуже, так что особых проблем не возникало. Наёмница вела его по окольным путям между домами и по мосткам, которые так просто нельзя заметить; некоторые из них были простыми досками и в любой момент могли быть убраны. Через некоторое время они смогли остановиться, чтобы передохнуть, не опасаясь преследователей.
— Спасибо. — Мужчина оперся спиной о стену дома. Сняв плащ, безрукавку и рубашку, он стал их выжимать по мере возможности. — Как ты меня…
— Подумала, что наш самый главный начальник обязательно влетит в историю, прямо как его сестра, у вас ведь это семейное. То, что ты строишь из себя серьёзного парня, тебе нисколечко не помогает, — шутливым тоном ответила собеседница, внимательно наблюдая за его действиями.