— Если мы сделаем это… Допустим, они позволят обменять вас на его величество… Ваша жертва будет поразительной, но мы вернёмся обратно ни с чем. Да сам принц не простит нам этого! Экспедиция окажется напрасной, не считая того, что вы, в конечном итоге, рискуете оказаться у Альянса! — вмешалась Бероника, не дав сказать командору, который уже успел открыть рот. Мужчина посмотрел на девушку и промолчал.
— Вообще, я без боя не сдаюсь, кто-то, возможно, заметил это. Наверное, логично предположить, что для местных жителей я имею ценность. Может, не такую, как для вас — они, скорее всего, хотят меня закопать обратно, желательно, живьем и в гробу… Но, тем не менее, это позволит начать переговоры. Предложите им меня в обмен на принца, назначьте встречу, и все проблемы решены, — девочка улыбнулась, искренне удивляясь, что они до сих пор не понимают. Она подумала, оглядывая всех слушателей: «Ну что, никто не догадается? Совсем? Жаль. Может, спросить того мальчика, может, он тоже гений? Не похоже, правда, но… Да ладно, это надо мной судьба смеётся тем, что даёт столько возможностей с самого начала? Как я всё это раньше не замечала? Полковник, неужели вы поменяли мнение обо мне или, может, догадались?»
Газэф действительно изменил его. Теперь он видел, что эта девочка также была готова пойти на всё ради Империи. Ну, или, по крайней мере, ради принца, что не удивительно. Он начал уважать её, ведь, по сути, она также являлась ребёнком, причём проснувшимся лишь вчера. Его тревожило лишь то, что Вильгельм был о ней очень высокого мнения, что означало, что она не могла предложить лишь это. Потому он спросил:
— И что нам делать потом? После того, как они согласятся на переговоры, и мы встретимся?
«Не догадался. Ну, это можно объяснить тем, что он пережил за эту ночь… Может, не всё потеряно. А, ладно, главное, не забудь о том, что будешь должен. Блин. Да что эта крылатая тварь так на меня смотрит?! Я тебе что, не нравлюсь? Я твою мать вылечила, конфету мятную хочешь, да? Спокойно… Как всегда, приходится решать всё за всех и объяснять на пальцах.»
Юна улыбнулась и, обернувшись к городу, громко произнесла:
— Что делать? Вы проделали весь путь сюда и несколько дней находитесь здесь, на корабле первого ранга, и не знаете, что вам делать? Я подскажу, точнее, дам совет…
Комментарий к Глава 9. Решение.
Вот история приближается к концу, как вам?
========== Глава 10. Самый обычный, честный обмен. ==========
Рано утром, когда солнце ещё не поднялось высоко, последствия боёв, гремевших в Портьере, почти не были видны. Над городом поднимались несколько струек дыма, но большая часть пожаров, благодаря близости воды, уже утихла. На береговой линии о боях говорили лишь кучи из тел, одетых в чёрные позолоченные мундиры или в простую одежду, но среди них не осталось местных. Их уже унесли и оплакивали где-то в поселении, в то время как их враги в некоторых местах остались лежать, как лежали. Пристань и причалы также очистили от ящиков и бочек, чтобы те не мешали. Всё для того, чтобы освободить место. Главная пристань стояла очищенная полностью и выделялась среди остальных тем, что на неё толпа, вышедшая на берег, не решалась ступать. Ей отводилась особая роль.
На улицах города царила тишина, лишь кое-где слышался чей-то плачь, но вскоре раздались недовольные крики и свист. По главной улице вели мальчика, чьи руки связали верёвкой, а к ней привязали ещё одну, за которую его и вели вперёд. Жители города плевались в его сторону, кидали различные предметы, кричали оскорбления и проклятия. Возможно, он бы не дошёл до места назначения, если бы его не обступили несколько мускулистых ополченцев и если бы рядом не шёл глава совета старейшин. Уважение к последнему значительно успокаивало толпу от непродуманных действий. С другой стороны, все знали, что он не против издевательств над этим иноземцем, просто сейчас мальчик нужен целым.
Вильгельм шёл следом за мужчиной, вооружённым алебардой, который держал конец верёвки, время от времени дёргая его вперёд. Смотря на людей вокруг, принц понимал, для чего его ведут в порт. Не для показательной казни, как делали с другими пленными, а для очередных торгов, на которых ему приходилось присутствовать. Он был сыном действующего императора Империи Райс — государства, которое практически в одиночку противостояло превосходящей по количеству армии Альянса; того, которое не выиграло войну, но завоевало для себя право и дальше жить так, как хочет. Он мог стать козырем врагов при переговорах, причиной для продолжения войны или начала новой. Мог быть и отличным товаром, который станет одинаково ценен не только для двух враждующих сторон, но и тех, кто может использовать его в своих интересах. Его ценность, как бы он сам этого ни желал, стала слишком высока, чтобы просто взять и убить. Даже его смерть могла изменить всё, в том числе результаты пока ещё идущей войны.
Ему сразу стало понятно, что корабли ещё не отплыли лишь потому, что экспедиционные силы надеялись его спасти. Причём это не просто надежда, а какой-то план действий и реальная возможность достичь успеха. Понимая, что местным выгоднее отдать его Альянсу за деньги и, к примеру, какие-то привилегии от новых властей, ведь эта территория отходила Республике, он легко понял и то, почему они пошли на сделку. Корабли стояли слишком удачной позицией, их не достать с берега, но и они практически ничего не могли поделать, пока не знают, где находится пленник. Местным разумнее было бы подождать до прихода сил не союзников, но врагов Империи. Они решились на переговоры, потому что им предложили кое-что ценное, и не понимать, что это, он не мог. Считая это ошибкой, мальчик сожалел о том, что его сограждане не понимали истинную ценность наследия для страны, и был готов сделать всё для того, чтобы оно осталось у Райса. Он медлил лишь потому, что оставалась надежда на то, что всё происходило под её контролем.
Выйдя к пристани, мальчик увидел, что ополченцы и другие местные стояли на береговой линии почти всей гавани. Они стояли на мостиках и причалах и на улицах, выходивших к ним, выглядывали из окон домов и дверных проёмов. Все имели оружие, в основном — холодное. Рядом с главной пристанью множество людей держали в руках луки и арбалеты, а некоторые трофейные мушкеты и похожее на них оружие местного производства. Они выглядели плохо организованной толпой, но именно они сейчас контролировали берег. Противоположная ему сторона пристани оставалась свободна, рядом с ней не стояли лодки, но зато множество плыли со стороны кораблей.
Когда первые начали приставать, из них сразу начали вылезать гвардейцы, с опаской поглядывая на встречающих. Начали раздаваться команды, иногда дублируемые младшими командирами:
— Бегом! Быстрее! Шевелись, шевелись! Занять позиции! Четвёртый взвод, сюда! Всем приготовиться!
Солдаты заняли всю свободную часть причала, оставив между собой и местными расстояние в десять метров. Первые две шеренги встали сплошной линией, с небольшим проходом по центру, остальные отряды становились сзади и по бокам пристани, лицом в сторону воды. Так они полностью закрыли собой свою сторону, не давая увидеть людям на других пристанях, что происходит между приставшими лодками и первыми рядами строя. Часть солдат остались в лодках, чтобы контролировать воду вокруг и под причалом, а также прикрывать отступление при необходимости. Несмотря на явное численное превосходство ополченцев, солдаты не показывали страха, сосредоточившись на выполнении своей задачи.
В проходе между двумя отрядами первых рядов стояли два офицера. Когда один из них начал отдавать приказы, солдаты первой шеренги встали на колено и одновременно со второй взяли местных на прицел: