Мир Страбона создавался по рассказам путешественников и трудам «древних». Он представлял собой суммарный итог географических знаний дохристианской эры
Страбон предупреждает будущего картографа о том, что перенос меридианов со сферы, где все они сходятся на полюсах, на плоскую поверхность сделает их более сложными для понимания. Но, добавляет он, во многих отношениях нисколько не хуже изобразить меридианы на карте прямыми линиями, чем пытаться достичь компромисса, то есть использовать для этого слегка изогнутые линии. И хватит об изготовлении карт и глобусов.
Подводя итог развития географии со дней Эратосфена, Страбон выражает оптимизм. «В особенности писатели настоящего времени, – пишет он, – могут лучше рассказать о британцах, германцах, народах, живущих как к северу, так и к югу от Истра, о гетанах, тирегетанах, бастарнианах и, более того, о народах в районах Кавказа, таких как албаны и иберы». Появилась новая информация о Гиркании и Бактриане в трудах авторов парфянской истории (Аполлодора из Артемиты и его школы), «в которых они обозначили границы этих стран более определенно, чем многие другие авторы. Опять же, поскольку римляне недавно вторглись в Аравию Счастливую армией, которой командовал Элий Галл, мой друг и товарищ, и поскольку александрийские купцы уже отплывают целыми флотилиями через Нил и Аравийский залив до самой Индии, эти районы тоже стали значительно лучше известны нам сегодняшним, чем нашим предшественникам. Во всяком случае, когда Галл был префектом Египта, я сопровождал его и поднимался по Нилу до Сиены и до границ Эфиопии, и я узнал, что не меньше 120 судов отправлялись из порта Миос-Ормос в Индию, куда прежде, при Птолемеях, мало кто осмеливался отправиться за товаром».
«География» Страбона была опубликована, если это можно так назвать, в первое двадцатилетие христианской эры. В ней первый период истории картографии обрел достойное завершение. Пелена суеверий была частично отброшена; географы и картографы наконец узнали, поисками чего занимаются. В их распоряжении оказались и теоретические средства отыскать это. Глаза всех ученых, не только географов, по-прежнему были обращены на «высокий купол небес»; можно с полным правом добавить, «откуда пришла им помощь», ибо картография научилась во всем полагаться на открытия астрономии и той науки, которую Страбон называл физикой.
Глава III Мир Клавдия Птолемея
Судя по записям Страбона, в первое двадцатилетие христианской эры отовсюду пускались в путь огромные караваны и торговые флотилии. К 20 г. н. э. обитаемый мир стал больше, чем тот, который он знал молодым человеком. Возникли новые пути сообщения, выросла длина торговых маршрутов, а с ней и надежды человека. Пришли в движение политические и духовные силы, каких мир прежде не видывал, и ни один человек не мог предвидеть долгий перерыв в развитии, который в самом ближайшем будущем уготован был географии и ее вечной спутнице – картографической науке. Никто не мог предвидеть и того, что географическому наследию человечества суждено было 1200 лет дремать в трудах всего двух авторов, дожидаясь нового открытия. Эти два автора – Страбон и Клавдий Птолемей; один снабдил ученых ключом к прошлому, другой – указаниями на будущее.
О Клавдии Птолемее-человеке почти ничего не известно. Ни даты жизни, ни место его рождения так и не удалось установить наверняка. Некоторые ранние манускрипты указывают на то, что он родился в Пелузии, другие предпочитают считать его родиной Птолемаиду Гермийскую – греческий город в Верхнем Египте. В Средние века возникла легенда о том, что он принадлежал к египетскому царскому дому, и в манускриптах того времени Птолемея изображали в царском платье, в мантии и с короной на голове. Однако имя Птолемей в раннем Египте встречалось нередко, и не существует никаких указаний на то, что в его жилах текла царская кровь. Из его трудов мы узнаем, что он намеревался указывать положение мест на Земле по отношению к параллели Александрии. Олимпиодор в своих заметках к диалогу Платона «Федон» упоминает о том, что Птолемей провел сорок лет за астрономическими наблюдениями в птероне – здании, которое исследователи помещают то в Канопусе, то в Александрии. Последние наблюдения, попавшие в «Альмагест» Птолемея, относятся к 141 г. н. э.; имеются ссылки на живого и здравствующего Птолемея, относящиеся примерно к 150 г. н. э. Наблюдения он проводил во время правления Адриана и Антонина Пия. Самое раннее наблюдение Птолемея, о котором имеются записи, было сделано в одиннадцатый год правления Адриана, то есть в 127 г. н. э., а последнее – в четырнадцатом году правления Антонина, то есть в 151 г. н. э. Таким образом, логика позволяет ограничить даты жизни Птолемея 90—168 гг. н. э.