Вскоре после этого на Балканах вновь возник вооруженный конфликт между победившими балканскими государствами за земли, захваченные у турок. В этой войне Болгария потерпела поражение, а другие страны, особенно Сербия, смогли вновь расширить свою территорию. Хотя правительству Германии вновь удалось предотвратить вмешательство Австрии и локализовать кризис. Однако противостоять усугублявшей этот кризис динамике националистических движений в Юго-Восточной Европе средствами традиционной великодержавной дипломатии становилось все труднее, и, вероятно, успех мог бы быть достигнут только в результате совместных действий великих держав. Меж тем противоречия между двумя блоками и особенно между Россией, с одной стороны, Австро-Венгрией и Германией – с другой, в ходе кризисов усилились.
В отличие от этого, урегулирование конфликта между Германией и Великобританией путем компромисса казалось возможным в долгосрочной перспективе. Однако такому сближению противодействовала постоянная гонка вооружений. В июне 1913 года рейхстаг принял решение увеличить немецкую армию на 136 тысяч человек – реакция на увеличение Россией численности наличного состава войск в мирное время. В ответ на это Франция вновь ввела трехлетний срок службы. В то же время повсеместно модернизировались системы вооружений и обновлялось военно-стратегическое планирование.
Кроме того, набирали силу националистические эмоции – в Германии обострились, прежде всего, антироссийские настроения, которые весной 1914 года приобрели просто истерические черты. Правительство Германской империи, напротив, делало ставку на улучшение отношений с Великобританией, хотя и вопреки растущему сопротивлению военных, которые все более открыто призывали к превентивной войне против России. Когда стало известно о секретном соглашении между Великобританией и Россией о совместных военно-морских операциях в случае войны против Германии, позиция Бетмана-Гольвега, который стремился к равновесию, пошатнулась, а тезис Мольтке о превентивной войне получил дальнейшее развитие. В этой ситуации, как писал канцлер Германии британскому премьер-министру 16 июня, «любое столкновение интересов между Россией и Австро-Венгрией, даже очень незначительное, может зажечь факел войны»[39]. Две недели спустя, 28 июня 1914 года, именно это и произошло: австрийский наследник престола эрцгерцог Франц Фердинанд и его жена были застрелены сербскими националистами – в Сараеве, где на политической карте Европы проходил тектонический разлом, граница между славянским и западноевропейским миром, где столкнулись национализмы балканских народов и сферы влияния Австро-Венгерской и Российской империй. Таким образом, это политическое убийство не было случайностью, послужившей спусковым крючком Первой мировой войны: взрыв закономерно произошел в самой опасной точке Европы.
В Австрии подозревали, что к покушению причастно правительство Сербии, – как выяснилось позже, не совсем ошибочно. А поскольку Сербия, превратившаяся в результате Балканских войн в региональную державу, поддерживала стремление к независимости славянских народов, проживавших в Габсбургской монархии, в Вене решили, что настал момент, когда можно и нужно устранить этот очаг напряженности. Расчет был на то, что это укрепит Дунайскую монархию, которой угрожал распад, как внутри, так и снаружи, и ослабит Россию, защищавшую Сербию. Для достижения этих целей Вена получила поддержку Берлина, без которой конфронтация с Сербией была бы немыслима.
39
Theobald von Bethmann-Hollweg, Dok. 3, vertrauliche Mitteilung des Reichskanzlers an den Botschafter in London, 16.06.1914 // Kautsky/Montgelas/Stücking (Hg.) Dokumente zum Kriegsausbruch. Bd. 1. S. 3–5, здесь S. 4; о нижеследующем см.: Clark, Sleepwalkers. P. 475–708; Winkler, Geschichte des Westens. S. 1148–1188; Mommsen, Bürgerstolz. S. 450–564; Keegan, Der Erste Weltkrieg. S. 41–110.