«Светитесь огненно-алым, да только не как огонь в костре, а… холодным, и отблеск серебряный… Или стальной», — сказал Грипхук. Наверно, он, гоблин, видел силу волшебника иначе, нежели люди.
Мы бежали к Дракучей иве, к Визжащей хижине, и я тащила за собой Рона, потому что он уже хрипел на бегу…
— А как мы туда войдем? — выдохнул Гарри. Колени у него подгибались — ну точно, никакой физподготовки! Я-то за время пользования хроноворотом набегалась по лестницам так, что сейчас даже не запыхалась. — Тогда Живоглот помог…
— Ты волшебник или как?! — вспылила я, и Рон, хлопнув себя по лбу, швырнул какую-то ветку в заветный сучок, чтобы Ива остановилась. — Молодец. Идем.
В подземном ходе было тесно: мы сильно выросли с тех пор, как забирались сюда в первый раз.
— Мантию накинь! — прошипела я, и Гарри с трудом облачился в нее, тут ведь не развернешься толком.
Разговор был слышен едва-едва, и я, отползши назад, обернулась кошкой. Теперь я все могла разобрать: Волдеморт говорил со Снейпом о палочках, о том, почему сломалась малфоева, почему Бузинная ведет себя так странно, а потом… Потом он пришел к единственно доступному ему выводу: решил, что истинный хозяин палочки — тот, кто убил Дамблдора, а не тот, кто забрал палочку из гробницы директора, и именно потому она не работает, как должно.
А потом я превратилась обратно и зажала уши, чтобы не слышать… не слышать… И считала минуты: сколько мне понадобится, чтобы успеть вовремя?
— Гермиона, — тронул меня за плечо Гарри. Рука у него была в крови и тряслась, как после Круциатуса, — Гермиона, надо идти…
— А он… ну, Снейп?
— Умер, — прошептал Рон, белый, как мел, веснушки казались оспинами на его лице. — Там всё… не смотри туда, Гермиона, там весь пол в крови…
— Нет, я должна увидеть, — сказала я, выпрямившись, насколько позволяла теснота подземного хода. — Я только взгляну.
Это была не просто кровь, нити воспоминаний змеились в ней, серебристые, предназначенные Гарри, я это понимала, и собрала их во флакон, трансфигурированный из чего попало, стараясь не смотреть в мертвенно-белое лицо, в совершенно пустые черные глаза…
— Возьми, — сунула я Гарри этот флакон. — Идем скорее.
Снаружи снова гремел голос Волдморта, призывавшего сдаться, требующего, чтобы Гарри Поттер пришел к нему…
Четверть поворота хроноворота. Если потребуется, я повторю это еще. И еще. Пока не накопится критическая масса временных ошибок, как сказал Снейп, но тогда мне уже будет всё равно.
… Я видела, как бледное лицо Снейпа теряет последние краски; а чёрные глаза раскрываются шире, и змеиные клыки вонзаются в шею, и он не может сбросить с себя заколдованную сферу… Он упал.
— Сожалею, — холодно сказал Волдеморт и вышел, забрав змею.
Гарри неуклюже выбрался из подземного хода и подошел к умирающему… не заметив черной кошки, скользнувшей следом.
— Петрификус Тоталус! Обливиэйт! — рявкнула я, разом остановив его и сунувшегося следом Рона, и упала на колени рядом со Снейпом.
Он еще был жив, из последних сил зажимал порванное горло, и хоть чары толком не действовали, я использовала всё, что только знала, но лишь едва замедлила кровотечение.
Он ловил мой взгляд и силился улыбнуться…
Я поднесла палочку к лицу, держа ее вертикально, и серебристый купол накрыл нас, без красных всполохов, крови здесь и так хватало!
Человеческой крови, не этой, серебряной.
Пять капель. Десять. Я помню, как сложно было очистить раны Гарри после укуса Нагайны, и ведь тогда она не стремилась прикончить его, только задержать, не выпустила весь свой яд. На этот раз Нагайна убивала, но сама же все испортила — ток крови вынес почти весь яд. Но вот кровопотеря…
Пятнадцать капель. Двадцать.
У меня еще два флакона. И уйма времени. Если понадобится, я принесу еще галлон. Может быть, годится только взятая силой кровь. И только свежая. Тогда я убью единорога… Что за чушь лезет в голову, он же сам позволит взять то, что мне нужно!
— Гре… Грейнджер… — сипло выговорил Снейп. — Что это за отрава?
— Это все, что вас интересует на данный момент? — спросила я, глядя ему в глаза. — Кровь единорога, если это так важно.
— Так вы не за рог подержаться ходили… — прошептал он и закашлялся, а я кивнула.
Ладно, связки потом вылечим, если змея и их задела. А пока для профилактики — еще десять капель, а чтобы не сопротивлялся — изо рта в рот. Привкус в самом деле гадкий, да и пусть!
— Время, — шепнула я. — Притворитесь мертвым. Могу для верности чем-нибудь стукнуть, но боюсь совсем добить… И воспоминания — я их соберу для Гарри.