Надзиратель схватил Герока за волосы и потянул вверх шипя ему прямо на ухо — Если завтра не сможешь подняться, останешься голодным.
Надзиратель приказал слугам отнести Герока в его угол и бросить там, что было выполнено. Лёжа на спине смотрел на мрачный потемневший от времени и копоти факелов сводчатый потолок. Уже сколько времени палился на этот потолок и думал лишь об одном, нет, не о свободе, а о том как стать сильным, стать сильным для того, чтобы более ни кто, абсолютно ни кто не мог причинить ему боль. Вспоминая все неприятности что произошли с ним у Герока невольно потекли слёзы, от обиды, от злости на мир, от злости на самого себя за свою слабость. Внезапно почувствовал лёгкое прикосновение к себе, протерев глаза увидел перед собой Нарву. Нарва целительница, она следила за бойцами и лечила раны, что они получали во время боя. Нарва была родом из королевства Кижи, самое отдалённое королевство о котором знали люди, считалось что за этим королевством больше не было земель, по крайне мере известных им. Жители Кижи несколько отличались от жителей Королевства. Родившиеся в Кижи всегда отличались спокойным нравом, их трудно вывести из себя и вообще они были тем редким народом, который не любил войны и конфликты. Главным достоинством жителей Кижи умение выращивать целебные травы и готовить из них целебные отвары, порошки и прочие снадобья. Лучшие целители родом из Кижи, многие бароны платили большие деньги лишь бы заполучить в свою свиту такого целителя. Ещё жители Кижи выделялись своей манерой одеваться, непременно плащ зелёного цвета, украшенный различными блестящими каменьями, порою не обязательно драгоценными, главное чтобы блестели и выглядели красиво. Распорядитель боёв приложил немало усилий чтобы заполучить Нарву для своей арены, и что самое интересное это то, что Нарва осталась тут, ведь на арене проливалась кровь, что противилось душе каждого кто был родом из далёкого королевства Кижи.
Нарва медленно поглаживала руки Герока, тот смотрел на неё и не понимал что ей от него нужно. Ни слова не говоря Нарва стянула с мальчика верхнюю одежду, а затем порывшись в своей наплечной сумке, неизменный атрибут всех целителей, достала небольшой пузырёк из белой глины, открыла его и поднесла к лицу Герока.
— Вдыхай, — нежно прошелестел голос целительницы, — вдыхай и ты почувствуешь как боль отступает.
Тонкий приятный и непонятный аромат и в самом деле облегчил боль Герока, она отступила, и накатила волна спокойствия и умиротворения. Затем Нарва достала плоскую деревянную шкатулку с резной крышкой. Открыла её, и обмакнув кончик пальца в содержимое дотронулась им до Герока, затем провела по ноющему от боли телу. И Героку стало значительно лучше, боль молниеносно исчезала, и неожиданно для себя провалился в глубокий сон.
Герок проснулся как обычно, привычно поднялся и с удивлением обнаружил что тело не болит, более того он чувствовал себя куда бодрее чем обычно. В этот день Герок проявил себя как исправный и расторопный исполнитель любых приказов, к недовольному скрежетанию зубов надзирателя. После всех дел Герок опять взял в руки палку и пошёл тренироваться к манекену. Опять он впустую промахал палкой которая так и норовила выскочить из рук, да ещё вдобавок ударить самого Герока. И вновь боль напомнила о себе, сидя в своём углу Герок потирал ноющие мышцы, он был подавлен, растерян и нуждался в помощи, и при этом презирал себя за то, что понимал, насколько он нуждается в помощи.
— Ни кто тебе не поможет, ни кто ни когда тебе не поможет, — шептал чуть слышно мальчишка.
— Это неправда.
От неожиданности Герок подскочил на месте, обернулся, рядом с ним стояла Нарва. Улыбаясь смотрела на него.
— Я присяду?
— Да, — растеряно произнёс Герок.
Нарва скинула свой плащ и свернув его села рядом с Героком, который сам сел на прежнее место с которого только что вскочил. Нарва была весьма милой и молодой девушкой, порой глядя на неё Герок задумывался что же она тут делает, и ради чего она тут? Ведь ей явно не место среди мрачного подземелья откуда люди шли на бой проливать кровь ради сомнительной славы и ради потехи толпы. Герок молчал исподволь разглядывая Нарву, на её густые рыжие волосы, на мягкую улыбку, на правильные и изящные черты лица, на её чересчур белую для этих мест кожу. Нарва облачена в одежду что называется с головы до пят, ни малейшего намёка на легкомысленные вырезы на платье и разрезов на длинной юбке. Но при этом просто источала великолепие своего тела. Только вот Герок не мог понять тех странных чувств охватившие его, похожие на смущение или волнение, но с примесью непонятных доселе эмоций.