— Нет! — вскричал волшебник — Святые алтари дайте мне сил!
Сильная яркая вспышка белого света озарила мага, этот свет шёл от его тела, быстрыми юркими лучами этот свет опутал всю башню сверху донизу.
— Время подчинись мне! Повернись вспять!
И уже завалившаяся на бок башня готовая вот-вот рухнуть на землю замерла в воздухе, а те камни что выпали из кладки башни, начали возвращаться на место. И с тем же скрипом и треском, с которым башня падала, встала на своё прежнее место.
Не только земля, вода пришла в движение. Когда землю тряхнуло, множество рек вышли из своих русел и мощные потоки воды устремились вперёд, сметая и разрушая всё на своём пути, затапливая поля, леса и города.
Мир пришёл в движение, вокруг царил хаос, горы рушились, на месте равнин поднимались новые горы, овраги превращались в каньоны, каньоны в равнины, мир изменился в мгновение ока. А потом всё стихло, также внезапно как всё и началось. И в тоже мгновение над старым разрушенным миром возвысился плач. Он был повсюду, во всех королевствах, а там где его не было, означало лишь одно, все мертвы, и не кому оплакивать погибших. Слезы, вопли, стенания, взывания о помощи, проклятья всё перемешалось в людском всепоглощающем горе.
Мордрук оглядывался по сторонам, из всех башен королевского дворца выстояла лишь Башня Знаний, которую он успел спасти, да королевская, но часть её обрушилось. Всё остальное превратилось в руины над которыми поднималась пыль.
— Оно пришло, — едва сумел вымолвить маг, вновь поднявшийся ветер беспорядочно трепал его седые пряди. — Оно пришло. Настоящее зло пришло в наш мир.
Глава 12
Зло приходит в мир людей из девяти тёмных кругов, оно терзает наши души и опустошает сердца, противьтесь ему, иначе станете его рабами.
Время весьма забавная вещь, то оно тянется так медленно, так тягуче, что прошедший день кажется месяцем, а то летит столь стремительно подобно птице, не успеешь оглянуться, уже прошёл год. Также стремительно прошло десять лет. За эти десять лет многое изменилось в мире людей. Некоторые королевства не смогли оправиться после Великого Землетрясения, иные тихо сгинули, других захватили те, кто пострадал меньше всего, а потом началась свара между королевствами. У благородных взыграла алчность, видя как земли, ставшие бесхозными, прибирают к рукам более наглые правители. Огромные толпы людей в поисках лучшей доли переходили с места на место, фермеры искали лучшей земли, торговцы там, где меньше платить податей. Голод, лишения, нужда прочно поселились в людском роде, и раньше жизнь была не сахар, но в последние годы стало совсем тяжело. Но больше всего бедствий принесли междоусобные войны. Стали появляться новые союзы, одни бароны покидали свои королевства и становились вассалами других королей. Их бывшим королям такое не нравилось и они пытались вернуть изменников силой. Наступила золотая пора для наёмников, для тех кто не боялся смерти ни своей, ни чужой, для тех кому смерть не несла страха, а была лишь частью мира в котором он жил. Алтари, как светлые, так и тёмные заполонены дарами и свет свечей никогда на них не гас. Кто-то отмаливал свою душу и пытался спасти чужую, а кто-то просил о смерти врага и желал погибели всем тем, кто не с ним. И даже в этом смутном времени люди отчаянно искали себе героев, тех на кого они хотели равняться, тех кто как верили простые люди будет готов спасти их в трудный час. Люди просто хотели верить что такой герой найдётся, даже если его и нет, они были готовы выдумать его.
— Видел ли я его? Видел, так же близко как сейчас вижу тебя, — старый коренастый вояка сидел за столом в прокуренной таверне, вокруг сгрудилась толпа, в основном молодые бездельники, любящие днём пропустить кружку другую эля или грога и посудачить о том, как трудно нынче жить. — Клянусь своей душой! Да чтоб мне лопнуть ежели я вру!
— Даже если ты и врёшь, то вряд ли лопнешь, — насмешливо произнёс неокрепший голос позади всех.
Вояка повернулся в сторону голоса, грозно сверкнув единственным глазом, на месте другого длинный уродливый шрам. — И кто такой из вас смелый? Пусть выйдет и повторит мне это в лицо! — рявкнул вынимая изогнутый кинжал, с силой втыкая его в стол.
Сразу все стихли, переглядываясь между собой не осмеливаясь поднять глаза, лишь мухи деловито жужжали под прокопчённым потолком.
— Успокойся Берн, — подал голос хозяин трактира стоящий за стойкой и неспешно протирал замызганную кружку. — Эти ребята только и горазды языком чесать, ни кто из них не был в настоящем деле.