— Что за проклятые? — это уже спросил Мордрук.
— Те что умереть и опять жить, — последовал ответ.
— Восставшие из могил, — пробормотал Мордрук. — Да разве такое возможно, ведь некромантии не существует, это всего лишь домыслы что можно оживить мёртвое тело.
— Так какой ответ мне передать? — Герока не интересовали дела магии.
— Мой ответ твой король, я ждать его чтобы быть мир, я готов говорить с ним. И чтобы он верить в то, с тобой идти один из мой народ.
— Кто?
— Я, — произнёс Пак-пак, — я идти с тобой.
Услышав это, Мордрук встрепенулся, явно обрадовался этой новости.
— Значит прямо сейчас мы отправляемся в путь, — сказал Герок.
Пак-пак встал перед королём орков на одно колено, Тор-шар сделал знак рукой и к нему подошёл слуга держа в руках ларец. Тор-шар открыл ларец и достал оттуда золотую пластину с эмблемой короля. Держа в руках эту пластину с эмблемой, он торжественно поднял её так, чтобы все желающие могли разглядеть пластину, затем положил обратно в ларец и протянул Пак-паку, давая тому наставления.
Пак-пак взяв ларец поднялся и повернулся к людям — Теперь идти.
Герок с товарищами покинули лагерь орков, их провожали под мрачные взгляды, под отчаявшиеся взгляды, под взгляды в которых теплилась надежда. Чувствовалось орки устали от свалившихся от них бедствий. Уже когда компания покинула лагерь орков они услышали за своей спиной возгласы, обернувшись увидели длинную цепь орков выстроившихся в один ряд. Эти орки хором выкрикивали имя Орша.
— О чём они кричат? — поинтересовался Ланн у Пак-пака.
— Они кричат что он глава клан, и что он быть король.
Орша поднял вверх свою секиру и издал протяжный торжествующий крик, и тотчас вся цепь орков поддержала его. Они кричали и поднимали вверх своё оружие. Ланн же торопливо записывал что видел.
Путешественники нашли своих лошадей там, где и оставили. С ними ничего не случилось, магия Мордрука защитила их. Но лошадей четверо, а самих путешественников теперь пятеро. Пак-пак видя это сел на землю поджав под себя ноги, и прикрыв лицо руками, начал быстро шептать едва уловимым голосом.
— Что он делает? — недоумевал Ланн. — Мы просто теряем время.
— Терпение мой ученик, — произнёс Мордрук положив руку ему на плечо. — Сейчас всё поймёшь.
Через некоторое время к их лагерю осторожным шагом подошла дикая лошадь. Она замерла неподалёку, настороженно вскидывая голову, было видно что она опасалась компанию из людей и орков, но что то удерживало её. Шаман встал и произнося ласковые слова подошёл к лошади.
— Теперь мы мочь ехать, — сказал он.
— Он призвал дикую лошадь? — Ланн был просто потрясён. — Что это за магия?
— Магия призыва, — пояснил Мордрук.
— У людей нет такой магии?
— И ни когда не было.
Компания отправилась в путь. Шаман и маг быстро нашли общий язык, они оживлённо переговаривались, а Ланн внимательно слушал их, время от времени записывая в свою книгу то, что считал важным. Орша погрузился в свои мысли, видно что встреча с соплеменниками из его клана растревожила старые, но не забытые душевные раны. А Герок внимательно оглядывал дорогу. И внезапно он увидел нечто интересное. Его внимание привлекли небеса, что под вечер покрылись облаками. Герок увидел тень на облаках, промчавшуюся над ними и лучи солнца уходящие за горизонт показали это открыв промелькнувшую тень. Герок не стал говорить о своём случайно видении.
Глава 15
Они могущественны, они первые, кто начал повелевать стихиями, они воплощение магических сил, они созданы самим сущим. Они свирепы, способны изничтожить всё на своём пути, они всегда парят в небесах и ни когда не опускаются на землю, поэтому люди и не видят их.
— Ваше Величество! Ваше Величество!
В тронном зале короля Эйнгеля Первого стоял человек, в облике угадывалось знатное происхождение. На оставшейся половинке нагрудника видна голова и часть крыла, всё что осталось от эмблемы грифона. Сам мужчина хоть и покрыт грязью и ссадинами, но всё равно видно в нём потомственного аристократа. Некогда длинные шикарные волосы, гордость барона, сейчас отвратительны. В них застрял разный мусор от комочков грязи до веток и стеблей травы. Сам барон, а это Семерик владелец земель Таврида, плакал, завывал стоя на коленях перед королём в молчаливом окружении баронов. Их горячий спор с королём и его сторонниками был прерван буквально влетевшим в зал Семериком, даже стража стоявшая у дверей в зал не смогла остановить его.