— Герок запомни, — поучал он потом внука, — нет в этих людях ничего благородного, а их доспехи лишь блестящая мишура. Сами важные, горделивые, но среди них нет таких что готовы были бы отдать жизнь за простого человека. Запомни, порой перед лицом неминуемой гибели слабый может стать сильнейшим, подлец храбрецом, а благородный негодяем, лишь смерть срывает маску человека которую тот носил всю свою жизнь.
Герок слушал старика, но оставался при своём мнении.
И вот этот день настал, ранним утром, когда уже рассвело, но трава ещё влажная от росы, дед и Герок отправились в город. Сердце Герока радостно пело, он шёл вприпрыжку, как любой ребёнок что искренне радовался в предвкушении удачного дня. Утречко в окрестностях Тромбе и впрямь выдалось превосходное, ласковое солнце уже проснулось и приветствовало земли барона Ворона, птицы щебетали, душа пела.
Когда лесные жители стали подходить к границе бедняцких кварталов, то есть откуда начинался сам город, то первое что они увидели это железные клетки, в которые сажали преступников. Барон Ворон славился жестокостью по отношению к нарушителям закона, особенно к тем, с которых ничего кроме жизни взять нечего. Преступника раздевали донага и вывешивали на всеобщее обозрение в центре города, а когда улюлюкающая толпа вдоволь поиздевалась над провинившимся, того вывешивали в клетке перед въездом в город. Это служило устрашением и для будущих преступников, и для тех странствующих бедняков, кочующих в поисках лучшей жизни с места на места. Что до преступника, то он лишённый еды и воды умирал, перед его воспалёнными глазами проходили люди, задерживающиеся из любопытства, умер заключённый или нет, и шли дальше. Лишь вороньё терпеливо ждало своего часа, серая масса суетливо перемещалось с дерева на дерево, с клетки на клетку, облетая место будущего пира.
Герок и старик как раз проходили мимо таких клеток, в одной скелет, ветер проходя сквозь рёбра выводил тяжёлые, мрачные давящие на душу трели. Две другие пусты, а в одной труп, ноги свесились через прутья, голова повёрнута на бок и немигающие глаза устремились вдаль, в чистое небо с редкими облаками, туда где сияло солнце. Под клетками груды костей, стража, запихивая очередного заключённого, не очень то и щепетильно относилась к останкам прошлых виновников, их как мусор бросали на землю. Но кости долго не залёживались, их подбирали собаки, а черепа охотно покупали всякие маги да заклинатели, говорили череп недавно умершего человека мог стоить целых два серебряных луринга. Герок непроизвольно задержался возле клетки с мертвецом, дед сердито подтолкнул внука в спину, иди мол. Вороны уже обступили клетку, они деловито занимали места, визгливо каркая на наглых, а самые нетерпеливые уже подступали к телу покойного всё ближе и ближе. Сперва одна клюнула в ногу покойника, галдёж ворон разом стих, их чёрные глаза устремились на тело, человек не пошевелился. Тогда несколько наиболее смелых скакнули в клетку, одна из птиц уселась на плечо и ткнула клювом в голову человека. И тотчас тот, кого можно считать мертвецом, стремительно схватил птицу. Она истошно загалдела, пытаясь вырваться, её товарки с жутким шумом испуганно ринулись прочь. Птица кричала, пытаясь вырваться, но заключённый свернул ей шею, этот хруст услышал Герок, он как вкопанный стоял и смотрел на что происходило дальше. А дальше, человек обречённый на смерть зубами вцепился в шею вороны, он разорвал ей горло и кровью стал утолять жажду.