— Принчипи могут помочь моей миссии? — Кьелл был настроен дожать старого пирата до чего-то большего, чем уклончивые намёки и попытки загрести жар его руками.
— Сиентере, я всего лишь первый среди равных. Если вы хотите, чтобы вам ответили за всех, вам придётся этих всех услышать, — улыбка пиратского главаря была довольной, и по делу — теперь гламфеллен не мог проигнорировать его приглашения, не отбрасывая потенциальную помощь. — Но если сам Чироно[9] отметил вас своим вниманием, ди верус, ваши слова не останутся неуслышанными.
«Он не менее скользок, чем Кларио. Даже, пожалуй, поболее — несомненно, этот демократически избранный лидер повидал много больше, чем губернаторишка заштатного острова,” отметил Кьелл. «Быть может, эта хитрожопость едва ли не во вред себе — национальная вайлианская черта? Так нет же, моя хорошая знакомая Паллежина была прямой, как стрела, и столь же твердоголовой. Видимо, в суровом мире колониальных интриг легче всего таким вот пронырливым делягам. Туземцам огненную воду продавать, все дела.»
— Я приму ваше любезное приглашение, Фурранте, — растянул губы в улыбке гламфеллен. — Пожалуй, мы возьмём курс на Даннаж прямо сейчас — чего время терять? Его у меня и так обожают отнимать всякие мелочные разумные, — шпилька Кьелла в своей неизящности напоминала тупой железный лом. — Если вас не затруднит, отметьте форт на моей карте.
— Я могу оставить вам своего доверенного разумного, — неожиданно предложил пират. — Пусть Серафен и не произвел лучшего впечатления при первой встрече, он…
— Я не беру к себе на корабль кого попало, — голос бледного эльфа был крайне безэмоциональным, так как он с трудом сдерживал гомерический хохот. «Он реально хочет всучить мне этого шерстяного придурка! Чего это он? Обеспокоен отсутствием в моей команде забавного пушистого маскота, так необходимого каждому герою? Так у меня и мудрого учителя нет, и любовного интереса. Крайне странный выбор для агента влияния.» — Тем более если они портят палубу и едва держатся на ногах в лёгкую качку. Избавьте меня от подобных предложений, Фурранте, иначе я не смогу относиться к вам серьёзно.
— Что ж, — старый пират пожевал губами, — тогда прошу к вашей карте.
***
Крюк, который было необходимо дать для захода в Даннаж, был, к счастью, не слишком большим. Дау Фурранте, отчалившая от безымянной джонки, быстро усвистала вперед. «Вот ведь… корабль, построенный людьми, имеющими представление о гидродинамике,” Кьелл с некоторой завистью проводил дау взглядом, и раздраженно осмотрел нос собственной джонки. «Если и с полным экипажем эта лохань будет ползать по морям Дедфайра, как раненая черепаха, у меня родится много тупых и однообразных шуток о рауатайцах и влиянии особенностей их мышления на кораблестроение. Тупых, как нос моей джонки, ха. Вот, уже поперло.»
— Не удалось мне развлечь вас кровавой битвой, ребята, — перевел внимание на компаньонов гламфеллен. С ними он отдыхал душой, и именно это ему требовалось после общения с очередным любителем повесить свои проблемы на других. — Вернетесь обратно к ножичкам? Не переколите мне немногих имеющихся матросов, а то придётся догонять Фурранте и просить-таки отдать нам его шерстяное сокровище.
— Вы стали вести себя намного опрометчивее, Кьелл, словно уверились в собственной неуязвимости, — внимательно посмотрел на него Алот, проигнорировав шуточку. — Было как минимум опасно вот так провоцировать одного из заправил Принчипи. А вдруг бы он решил, что ваша дирвудская слава несколько преувеличена, и отдал своим людям приказ атаковать, посчитав, что потерял лицо?
«Считанные дни со мной, а уже заметил. Умный парень, и осторожный. Ладно, какого черта мне шифроваться от своих? Алот точно свой, и не только из-за памяти Кьелла — на редкость полной самоотдачи разумный. И до сих пор, похоже, считает меня кем-то вроде своей матушки-гусыни.»
— Видишь ли, Алот, кое-что изменилось после моего путешествия За Грань. Эдер вот уже знает…
— Команду Фиргиста положили не мы все, а Кьелл. В одиночку, — очень удачно встрял Эдер. И добавил, как бы сомневаясь: — За несколько секунд.
— И сколько же разумных было в этой команде? — несколько оторопело спросил Алот.
— Пара сотен? — произнёс Эдер с ещё большим сомнением. — И ещё, это были кровожаднейшие пираты Дедфайра, матерые убийцы… — Алот только тяжело вздохнул.
— Иди речь о ком другом, я бы назвал это охотничьими байками. Из тех, что о «вот такой огромной» добыче, чей размер возрастает от слушателя к слушателю. Подробности будут?
— Это наследие моих новых душ — тех, кем Берат залатала дыры, оставленные Эотасом, — это было вполне вероятным объяснением как появления знаний Сяо-Фаня и Саши Лихова в памяти Кьелла, так и усеивающих эту память дыр — божок смерти, как и другие местные божества, был столь же силен, сколь и бесцеремонен. — Боевое искусство, не похожее ни на что, известное нам. Взгляни, — гламфеллен взял один из метательных ножей, использованных друзьями для игры, и без труда согнул его в кольцо, потом смял в ком, и, наконец, в несколько нажатий вылепил грубое подобие прежней формы.
— Дрянь железо, — отметил он, без замаха швыряя нож в сторону и вверх. Тот бесследно исчез в далекой синеве.
— Это как же, — Алот оторопело хлопал глазами. — Вы и вправду неуязвимы, Кьелл? Почему бы тогда не нагнать Эотаса и не дать ему бой? Не сомневаюсь в вашей способности выследить его с помощью возможностей Видящего…
— Эотас просто доест мою душу и пойдёт дальше, — вздохнул бледный эльф. — Мои сайферские силы закроют меня от его поползновений на минуту-другую, не больше, но никак не на время, нужное для гарантированного обезвреживания его вместилища. Все поглощенные им души усиливают его, понимаешь? Его адра уже нечто большее, чем мягенький энгвитский поделочный материал.
— Значит, ваши новые умения не дают нам особых преимуществ, если смотреть на общую картину? — кинулся в другую крайность Алот. Впрочем, как и ожидалось от разумного с научным складом ума, он выяснял границы возможностей бледного эльфа.
— Они дают нам преимущество перед всякими типами, жаждущими нас запрячь, обобрать, или втравить в историю, — оскалился Кьелл. — Теперь я и вы можем смело говорить им в лицо, кто они есть, не опасаясь, что они полезут к нам с кулаками. Всякая обиженка, что к нам с мечом придёт, будет отослана мной обратно с её же мечом, завязанным в узел вокруг шеи. Но не думайте, что можно забросить собственные тренировки и обучение — нянчиться я с вами не буду. Попробуем дополнять и поддерживать друг друга, ага? Плюс, в некоторых ситуациях моими новыми возможностями лучше не светить — умеешь считать до десяти, остановись на семи, вот. Как вам такой парад народных мудростей?
— Они в лучшем случае звучат как твои шуточки, придуманные здесь и сейчас, так что, похоже, почерпнуты из твоих прежних жизней, — ответил Эдер. — В чем же все-таки суть этого твоего боевого искусства?
«Ага, вот прям щас я все тебе объясню про ци и её восприятие,” раздраженно подумал Кьелл. ”Кажется, я понимаю, почему учитель лупил меня, когда я просил ‘объяснить попроще’. К осознанию подобных мистических и эзотерических вещей можно идти годами, да так и не придти. Сяо-Фаню повезло с талантом. На Эоре я пока не встречал ни одного талантливого в манипуляциях внутренней энергией разумного. Они выделяются, да.» Но ответить другу хоть что-то было надо, и гламфеллен, тяжело вздохнув, сказал:
— Мы все знаем о монахах, так? Я — что-то вроде монаха на стероидах. Более мощной его версии, — пояснил он в ответ на непонимающие взгляды соратников.
«Ничего, дайте только срок,” весело подумал Кьелл, «и я вас научу плохому. Эдер будет сыпать мемасиками, а Алот — пописывать мангу на досуге. Характер у него подходящий, созерцательный.»
— Понятно, — меланхолично ответствовал Эдер. — Твое поведение изменилось в последнее время — ты и раньше любил острое словцо, но эти твои постоянные колкости — что-то новое. Я думал, это твой способ отгородиться от боли потерь, как белолист для меня, но выходит, что нет.
— Одна из моих новых душ была несносным и развеселым стариком, — серьёзно ответил гламфеллен. — Все мои близкие стонали от моих постоянных шуточек. Можно сказать, я был более возрастной версией тебя, Эдер.