— Скажу, что ты мне нагло врешь и пытаешься втравить в свои грязные делишки, в лучших традициях старика Фурранте, — недовольно ответил Кьелл. «И почему она так старательно намекает на рауатайцев? От Принчипи я бы скорее ожидал дел с ВТК.» — Как, близко к истине, или наоборот, в самую точку?
— Не веришь — обыщи, — дварф привстала и подалась вперёд, щербато скалясь. — Ну же, не стесняйся.
«Она явно испытывает ко мне лютый, бешеный лав-хейт,” глубокомысленно заметил про себя гламфеллен, «и уже жаждет бухнуться, задрав ножки, на свой каменистый матрас. Не, Морена, не видать тебе модного колпака. Но и в самом деле, не шарить же по её промозглой халупе, как жена в поисках мужниной заначки? Думай, Кьелл, думай.»
— Давай так, — дружелюбно ответил он. — Я не говорю своему хорошему знакомому, принцу Аруихи, как я нашёл тебя и твоих друзей-контрабандистов. Он, если ты не знала, жаждет вашей крови и точит на вас целый арсенал. А ты прекращаешь эти глупые попытки меня запрячь, и изыскиваешь обещанные Аэлдис деньги.
— Блефуешь, Лофгрен, — осклабилась та. — Да даже если и нет, кто сказал, что завтра здесь хоть что-нибудь найдут?
— Для начала, не блефую, — Кьелл отыскал в кармане медальон вайлианского посла, и бросил Морене. — Знакомая штучка? Принц передал мне ее лично.
— А что до твоего вопроса, — продолжил он, видя узнавание в глазах Морены, направленных на медальон, — то это мне говорит обжитость этой милой пещерки. Не будь она важна, крысы, вроде вас, не обустраивали бы в ней гнездышко, а просто шмыгали туда-сюда, тихо и безопасно, без риска быть найденными.
— Ты можешь и вовсе не выйти отсюда! — зло зашипела Морена. Ремарка Кьелла о крысах явно не пришлась ей по душе. Бледный эльф обидно рассмеялся.
— И кто меня остановит, а? Быть может, рауатайцы расквартировали здесь полк-другой? Все же торопишься к Бенвету, а, Чокнутая? Верь мне, я до сих пор с тобой вожусь только потому, что не хочу рыться в твоей каменистой лежанке, выискивая спрятанные денежки. Но ты медленно истощаешь мое терпение.
Морена, дернувшаяся было при упоминании рауатайцев, зло сплюнула и встала из-за стола. Кьелл мысленно вытер пот со лба — он отчасти блефовал, все еще не восстановившись толком после невероятного напряжения своих псионических сил. Нет, будь он здесь один, он положил бы и пиратов, и их магическую поддержку, тем или иным способом, но сейчас открытый бой с находящимися у себя дома морскими разбойниками мог обернуться потерями в небольшом отряде Кьелла.
«Кстати, конспирация у пиратов та еще,” думал он, глядя как Морена отодвигает в сторону неприметную доску. «Сомневаюсь, что она такая актриса, ловко пытающаяся навести меня на рауатайский след. Да и зачем бы ей? Скорее, она непроходимая дура, не следящая за языком. Как восстановлюсь, надо прошерстить здесь все и вся псионикой, и вынести на свет здешние грязные секретики. Побуду ‘хакером в белой шляпе’[13], взламывающим пиратские мозги.»
Дварф тем временем бухнула на стол изрядного веса шкатулку, даже небольшой сундучок.
— Забирай и проваливай отсюда, — зло бросила она. — Здесь все, что у меня есть, около пяти сотен золота. Давай, двигай, нет уже сил видеть твою бледную рожу.
— Вот так сразу бы, — заулыбался гламфеллен. — Проводишь нас сама, или одного из своих молодчиков позовешь? — он понизил голос. — А то ведь мы можем еще пошататься здесь, суя нос в каждый укромный угол, — он заговорщически подмигнул дварфской капитанше.
— Уилан! — рявкнула она. — Отведи этих разумных к подъемнику. Коротким путем, — подошедший черноволосый пират молча кивнул.
***
К подъемнику дошли быстро, и их провожатый, указав на него, все так же молча растворился в полумраке пещеры. Оный лифт работал на мускульной силе поднимающихся, и после пятка минут нехитрых упражнений, товарищи поднялись на хорошо освещенную и значительно более сухую платформу.
— Кто такие? — равнодушным тоном спросил человек во главе группки разумных, бывших, как и он, бедно одетыми и отлично вооруженными. — Не помню, чтобы вы спускались.
— Прибыли морем, — лениво ответил Кьелл, — вот из-за него, — он ткнул пальцем в Текеху. — Важная птица, то есть рыба, Морена с ним сама говорила. Болтают, троих может заменить.
— Экера, я обставлю не менее чем четверых из тех головастиков, что видел внизу, — горделиво возразил Текеху. Или понял момент, или, чего не исключал Кьелл, и правда так считал. Возможно, и не без оснований.
— Во-во, — еще флегматичнее добавил гламфеллен. — Наслушались уже подобного от него… Мы пойдем?
— Идите, — махнул рукой бандит, теряя к ним остатки интереса.
Товарищи двинулись по улочкам необычной пещеры — хорошо освещенной фонарями и факелами, изрядно облагороженной дверями, рукотворными арками сводов, и неплохой кладки стенами, и скорее всего бывшей пресловутой Глубинной Улицей. Вокруг присутствовало немало разумных — спешащих по своим делам, с независимым видом стоящих у стен, продающим немудреный товар на уличных лотках… Выступившая из теней фигура в плаще заступила Кьеллу и компании дорогу, и, подойдя ближе, заговорщически прошептала:
— Вы Видящий из Каэд Нуа? Дерео приглашает вас в гости, с деловым предложением. На следующей аллее сверните налево, направо, потом налево. Представьтесь охране, вас пропустят, — неизвестный хотел было шмыгнуть прочь, но затрепыхался в крепкой хватке Кьелла.
— Так, — нахмурился гламфеллен, без труда удерживающий отчаянно вырывающегося посланца за плечо. — Во-первых, не дергайся, я просто уточню кой-чего. Во-вторых, что за Дерео? В-третьих, мы все чертовски устали, и выискивать в ваших закоулках что-то не собираемся — чего доброго, только заблудимся, а потому ты нас проводишь. Давай, двигайся и рассказывай.
— Дерео на Глубинной Улице все знают, — удивленно отозвался подуспокоившийся курьер, отпущенный на волю, и направился в указанном им ранее направлении, — и все уважают. Те, кто не работает на него напрямую, платят ему.
— А ты, работаешь, или платишь?
— Я? — усмехнулся разумный. — Я просто мелкая сошка, зарабатываю на кусок хлеба, как могу. С меня нечего взять.
— Угу. Тогда веди нас к своему уважаемому человеку…
«Похоже, есть возможность отрубить змее голову,” думал бледный эльф, следуя за их провожатым. «Этот крестный отец хочет сделать нам предложение, от которого мы не можем отказаться, а я, в свою очередь, вполне могу закосплеить Леона-профессионала, несмотря на свою псионическую усталость. Ну сколько при Дерео будет капо и консильери? Всяко не больше десятка, справимся.»
***
Кьелл с некоторым раздражением взирал на сидящего перед ним пожилого вайлианца с рукоделием на коленях. Охранник у двери, несмотря на заверения курьера, пропускать их отказался, и гламфеллен, не церемонясь, обездвижил его техникой парализации, отодвинул замершего цербера в сторону, и вошел, пинком открыв дверь. Сейчас он размышлял, стоит ли тратить время на разговоры, и не забрать ли ему попросту головы всех присутствущих бандитов, благо было их всего пятеро, включая парализованного «швейцара». Он хотел еще зайти к Бихе и огорчить ее новостями о ее гражданском муже, а потом завалиться спать — моральная и физическая усталость давила на него изрядным грузом, и, как он подозревал, на его компаньонов тоже.
Криминальный авторитет поднял голову и неожиданно приятно улыбнулся.
— Эккози, я сейчас, — он перекусил нить, аккуратно подвязал ее, и воткнул освобожденную иглу в клубок. Передав набор для шитья одному из телохранителей, он обратил свое внимание на бледного эльфа.
— Добро пожаловать в мое скромное жилище, фентре. Как мне удобнее вас называть?
— Называйте, как вам будет удобнее, — с усмешкой ответил Кьелл. Неожиданная вежливость этого мафиози была приятным сюрпризом, заставившим поутихнуть его убийственное намерение. — Имя мое вы, как я понимаю, знаете?