— Экера, как же проще смотреть на все это со стороны рукояти меча, — с отвращением пробормотал Аруихи. — Но с твоими словами трудно не согласиться. Что можно ожидать от этого Дерео?
— Для начала, держи, — эльф протянул ему половину разломленной пополам вайлианской золотой монеты, суоле. — Человек с другой половиной будет слоняться каждый вечер в южных Святых Ступенях, рядом с храмом Берат. Тангалоа, то есть. У него можно будет получить, хм, налоги, запросить информацию, услуги, и тому подобное. Поручай связь с ним верному разумному — бандиты абсолютно точно попытаются его купить.
— Глубины Нгати, ты совсем как моя бабка, — проворчал принц, принимая обломок монеты. — Песок не ешь, он невкусный… Еще что-нибудь? Кроме самоочевидных советов.
— Раз так, осчасливлю тебя подарком, — улыбнулся Кьелл, протягивая аумауа свежий пергаментный свиток. — На случай, если Дерео все-таки перестанет быть нужным. Ну, или возомнит о себе. Здесь местонахождение Глубинной Улицы, логова Дерео, всех его запасных лежек и схронов, способы добраться до его подземной бухты в глубинах Желудка, и, что важнее, все входы и выходы в нее, а так же люди, отвечающие за поставки ему товаров. Большей частью Принчипи, но ты найдешь там несколько неприятных сюрпризов. На оставшемся месте я накидал приметы Дерео и всех его сколько-нибудь важных людей. Жалобы, возражения, недовольные отповеди будут?
— Экера, уже лучше, — принц продемонстрировал треугольные зубы. — Теперь мне будет намного удобнее иметь дела с этим мусором. Что насчет Заклинателей Воды?
— Как ни странно, ничего особенного, — пожал плечами эльф. — Они обычные разумные, любящие деньги. Я натолкнулся на слухи, что поначалу на заклинателей вышли через их родственников, работающих на Дерео, но подтвердить этого так и не смог. Вот, — он протянул принцу еще один скрипящий свежестью свиток. — Здесь все Заклинатели, замеченные в контактах с контрабандистами. Я записывал только достоверные данные, и подозреваю, что здесь не все.
— Лучше, чем ничего. Матерь Нгати, клянусь, ты слишком щедра с жемчужинами своего таланта, бросая их в подобный навоз, — верхняя губа здоровяка дернулась, приоткрывая зубы в злом оскале. Моментом позже по его лицу зазмеилась довольная улыбка. — Сегодня ты осыпал меня дарами, Видящий. Некоторые из них с гнильцой, но я не из тех, кто разбрасывается ресурсами, пусть от них и тянет вонью Желудка. Великолепно. Хоть что-то из секретов этой швали осталось тобой нераскрытым?
— Я сайфер и Видящий, Аруихи. Сам мне скажи, — с улыбкой развел руками эльф.
— И правда, что же это я. Сестра вот всегда знала, где я прятал дайбо, — ностальгически вздохнул аумауа. — Судя по тому, как удобно ты расселся на моей циновке, это еще не все. Как ты там говорил? — принц зубасто усмехнулся. — Колись.
— Угу. Это тебе не понравится, — размял шею Кьелл. — Онеказа поручила тебе накормить ропару Желудка. Сейчас они жрут гниль и мусор, и медленно умирают от болезней.
— Экера, еще и это? — Аруихи раздраженно стукнул кулаком по циновке. — Все ресурсы учтены, нет ничего лишнего! Что мне, из собственной плоти куски вырезать, чтобы накормить ропару? Впро-очем… — его взгляд остановился на Кьелле, и лицо принца расплылось в хищной улыбке.
— Эй-эй, что бы ты ни задумал, живо раздумай это обратно! — Кьелл отшатнулся, слишком уж много неблагодарной работы обещала ему довольная физия Аруихи. — Сейчас сяду на корабль и уплыву, а ты останешься здесь сам, со своими проблемами и строгой сестрой… — упоминание Онеказы заставило мечтательную улыбку выползти на его лицо, смазав впечатление от его отповеди.
— Никуда ты не денешься, — удовлетворенно констатировал принц. — Ты ведь с бедами ропару так рвался к Онеказе? Конечно же да. Что ж, ты эту волокиту начал, ты мне с ней и поможешь.
— Онеказа упоминала об избытках дани с Аувеки и Дуапе, — сделал еще одну попытку отбояриться Кьелл. — Всяко этого хватит, пока ты, Аруихи, не найдешь постоянное решение. Самостоятельно.
— Избытки Аувеки и Дуапе, — Аруихи насмешливо осклабился. — В своей царственной памяти моя сестра сохранила их поступление, а вот то, что еще в начале года они были проданы в Рауатай, а на вырученные деньги был заложен вояджер «Перо Амиры», она, видать, позабыла.
— Эм, бриллианты! — гламфеллен все ещё не сдавался. — От Дерео. Там хватит десять Желудков накормить, если не зарываться.
— Еду в нужных количествах мы в основном продаём, — отмахнулся принц. — Урожай этого года учтен, и частично продан, частично распределен по кастам. Излишками торгуют по мелочи всякие, — он неопределённо пожал плечами, — жадные типы, но у них много не найти.
— Россия девятнадцатого века, — пробормотал Кьелл. — То зерно, что не экспортируется — у евреев-спекулянтов. А крестьяне едят сорняки.
— Что такое? — Аумауа явно не расслышал своего собеседника. — Если у тебя остались блестящие идеи, я их выслушаю, ха.
— Неа, — махнул рукой эльф. — Ты ориентируешься во всем этом, тебе и рулить.
— Экера, тогда слушай. Единственная еда в Некетаке, ещё не попавшая во рты и на кухни, принадлежит нашим матару. Если они затянут пояса, и им, и ропару хватит на этот год. Но даже королева не имеет права отнять у воинов ни крошки — распределение благ свято. У нас есть только одна возможность взрезать эту толстую свинью, — зубы Аруихи сверкнули особенно хищно в свете клонящегося к закату солнца. — Заодно мы немного почистим ряды от позорящих свою касту. Если мы найдём достаточно предателей, трусов, и неумех, мы сможем от всех матару, — прищурившись, он выделил слово «всех» интонацией, — отрезать кусок мяса любой величины. Рождение в высокой касте не означает праздного проедания милостей, дарованных племенем — касте нужно соответствовать! — он гордо выпятил грудь. — И если не соответствуют многие, виновны все. Что же до наказания виновных… О, здесь у меня много возможностей! Ты понял свою задачу, Кьелл?
— Хм, как же звали того типа? Такамо? — прищурился эльф.
— Ты о Такано, учителе молодёжи? — сомневаясь, ответил Аруихи. — Его воспитанники обычно одни из лучших. Я и сам одно время тренировался с ним, ещё до того, как он начал походить на капибару. Что с ним не так?
— Э-э-э, невосторженный образ мыслей? — беспомощно развел руками Кьелл. — Он был недоволен подарком королевы, священной реликвией Ондры. Она, реликвия, видите ли, слишком уродлива, на его вкус.
Аруихи с иронией приподнял бровь.
— Экера, если самое большое прегрешение первого, кто пришёл тебе в голову — «он недоволен даром Онеказы», ропару обречены.
— Ну, ещё он должен кучу денег ростовщикам ВТК, — пожал плечами эльф. — Что-то насчёт перестройки его виллы снова и снова.
— С этого надо было начинать, — принц построжел. — Выясни подробности. Это, самое меньшее, позор для матару — быть на крючке у чужеземцев. Надеюсь, что не предательство — старый Такано был хорошим воином и учителем. — Аумауа проводил задумчивым взглядом удлинившиеся тени, и вдруг насмешливо хрюкнул.