Гу Юэсюань поднял руку, призывая соратников остановиться, и придержал за плечо увлекшегося Цзи. Тот неохотно вложил клинки в ножны; прочие спутники Юэсюаня также убрали оружие. Призраки Фэнду замерли, ощетинившись сабельными клинками.
- Ханьцы[3], - с отвращением бросил старик с трезубцем. - Это дело касается лишь народа мяо, моего и ее племен, - он указал на стоящую среди сельчан девушку в голубом халате с превеликим множеством украшений. - Вы здесь лишние. Вмешивайтесь в чужие дела где-нибудь в другом месте.
- Извините, старший, но мы вынуждены вмешаться именно в это дело, - вежливо, но твердо ответил Гу Юэсюань. - Мой учитель - друг госпожи Лань, а значит, её беды - наши беды.
- Сам-то ты не очень следуешь своим словам, - дерзко высказался Цзин Цзи. - Или, скажешь, все твои Призраки - из народа мяо?
- Глупый мальчишка! - рявкнул старец, явно не отличающийся сдержанностью. Его седые усы гневно встопорщились. - Что ты знаешь? Ты, молокосос, росточком не вышел, меня отчитывать! Кабы не твои подельники, живьём бы тебя съел! - он угрожающе потряс трезубцем.
- Ну, попробуй, старый дурак, - насмешливо бросил Цзи. - Ты, падаль, дряхлая развалина, и трех моих атак не выдержишь! Не вмешивайтесь, - обратился он к соратникам, вынимая клинки из ножен.
Гу Юэсюань, недовольно нахмурившись, хотел было что-то сказать, но Ван Фань, тронув его за локоть, покачал головой.
- Пусть Цзи немного собьёт с него спесь, брат, - вполголоса проговорил он. - А когда они оба подустанут, мы сможем побеседовать мирно.
Старший ученик Уся-цзы глянул с сомнением, но возражать не стал. Тем временем, два поединщика схлестнулись, обмениваясь ударами. Трезубец старца, двигаясь резво, словно игла опытной швеи, осыпал Цзи градом быстрых уколов, которые рыжеволосый воитель парировал быстрыми махами клинков. Резко ускорившись, он закрутился волчком вдоль древка трезубца, простучав по нему звонкую дробь мечом и саблей. Усатый старец уклонился от хищно свистнувшего в воздухе лезвия Вечернего Пламени в самый последний момент, проскользнув под ударом. Продолжая движение, он метнулся мимо Цзи, и, перехватив трезубец у наконечника, крутанул его, пытаясь достать рыжего юношу древком. Тот ушёл от удара, прогнув корпус назад, и возвратным движением рубанул крест-накрест из-за головы. Старик едва успел блокировать удар древком трезубца, но Цзи не дал ему роздыху. Рыжеволосый воитель вновь крутанулся вокруг своей оси, рубя обоими клинками, и на этот раз трезубец не успел преградить им путь. Лезвие Вечернего Пламени начисто снесло один из рогов на шапке старца, а Утренний Ветер вспорол фиолетовый халат, оставляя за собой быстро растущий багровый след. Седоусый воитель Фэнду отскочил назад, выставив перед собой трезубец, но Цзин Цзи не стал преследовать его.
- А ты хорош для своих лет, старик, - довольно улыбаясь, он вложил клинки в ножны. - Но я все-таки быстрее.
- Не будь до нашего боя многочасового перехода и сражения, я бы задал тебе трепку, невежливый мальчишка, - беззлобно фыркнул его противник, опираясь на трезубец.
- Мечтай, - осклабился Цзи. - Ну что, оставишь в покое этих, - он указал на сгрудившихся сельчан, - или мне еще раз тебя проучить?
- Раз у племени Лань имеется поддержка на реках и озерах Срединной Равнины, мы отступимся, - криво улыбнулся старец. - Но знай, глупый юнец: тебе не повезло привлечь внимание Фэнду. Когда твой дом будет гореть, а близкие - лежать мертвыми, вспомни свою сегодняшнюю наглость, - он развернулся и зашагал прочь, окруженный своими подчиненными. Престарелый воитель двигался легко и свободно, словно и не был ранен только что. Цзин Цзи беззаботно хмыкнул на его слова, и повернулся к друзьям.
- Ну как? - гордо подбоченился он. - Славно я уладил это дельце, а?
- Куда как славно, братец! - раздался звонкий женский голос, и громкие хлопки в ладоши. Говорила девушка в украшениях, на которую ранее показал главарь вторженцев. - Без тебя и твоих товарищей, нам бы пришлось туго. Но не будем стоять во дворе. Приглашаю вас в гости - она широким жестом указала на строение за своей спиной. - Поговорим, как добрые друзья - за столом, - она весело улыбнулась, и направилась в сторону указанного дома, сопровождаемая несколькими женщинами. Остальные сельчане потихоньку разбрелись, кто куда - оказывать первую помощь раненым, и последние почести мёртвым.
***
- По нашей традиции, мужчины едят первыми, так что налетайте, братцы, не стесняйтесь, - радушно указала на обильно накрытый стол гостеприимная хозяйка, и весело добавила:
- Не заставляйте нас ждать - я тоже проголодалась.
- Давай я поухаживаю за тобой, Сяо-Фань, - предложила сидящая рядом с юношей Ши Янь. - Пусть из-за традиций я не могу присоединиться, помочь тебе мне ничего не мешает.
- Спасибо, Ласточка, - широко улыбнулся Ван Фань, глядя, как подруга подцепляет палочками и накладывает в его миску лакомые кусочки. - Пища из твоих рук - вдвое вкуснее.
Трапеза народа мяо не выглядела сколько-нибудь отличной от обеда в любом из домов Поднебесной. Гу Юэсюань с соратниками, глава местного племени, и две её наперсницы устроились за большим круглым столом, на котором стояли общие тарелки с мясом и разнообразно приготовленными овощами, кувшины с водой и напитками, и стоящие особняком мисочки с острым перцем. Чуть раньше, служанки поставили перед мужской частью обедающих плошки с вареным рисом, который все дополняли из стоящего на столе разнообразия, по своему вкусу.
Сяо-Фань отправил в рот горсть риса с мелко нарезанным мясом, и удивленно приподнял брови. В отличие от жителей Срединной Равнины, повара народа мяо добавляли жизни остроты, уснащая свои блюда таким количеством специй, что изначальный вкус проглоченного кусочка порой было трудно распознать. Одобрительно кивнув, он налег на кушанья с удвоенным пылом, вызвав довольную улыбку хозяйки. Его собратья не разделяли энтузиазма юноши - хоть Юэсюань и не показывал эмоций, Ван Фань заметил по некоторой стесненности своего старшего, что непривычные вкусы не доставляют ему удовольствия. Цзи и вовсе жевал без аппетита.
Когда юноши закончили принимать пищу, и отдали должное фруктам и сладкому напитку - кокосовому молоку с кусочками манго и шариками из саговой муки, - к еде приступили представительницы прекрасного пола. В свою очередь поухаживав за любимой девушкой, Сяо-Фань воспользовался ожиданием, чтобы получше рассмотреть принимающую их знакомую Уся-цзы, и ее подруг.
Глава местного племени была увешана драгоценностями, словно ходячая ювелирная лавка. Многочисленные бусы, кольца, подвески, ожерелья, браслеты, и многие другие украшения лежали на её голубом с алыми вставками халате, длинной коричневой юбке, и круглой оранжевой шапочке сверкающим драгоценным доспехом. Яркие цвета одежды и блеск драгоценностей совершенно затмевали невзрачную внешность девушки - пухлощекая, с крупным носом, и широко посаженными глазами, она, по мнению Ван Фаня, не привлекла бы ни единого заинтересованного взгляда, если бы не её роскошное облачение.
Девушка, сидящая по правую руку от главы, была её полной противоположностью. Одета она была скромно и неброско - в рубаху тёмных тонов и недлинную юбку, что не несли ни единого украшения. Украшением легко можно было назвать её саму - ткань одежды не могла спрятать женственной привлекательности её фигуры, а лицо девушки, красивое и спокойное, не несло румян и белил, но совершенно в них не нуждалось. Глядя на неё, Сяо-Фань невольно задался вопросом, не является ли глава племени страшненькой подругой этой красавицы, призванной подчёркивать её очарование, но тут же отмел эту глупую мысль. Между тем, девушка заметила его отстраненный интерес, и сама окинула третьего ученика Уся-цзы любопытным взглядом, пряча его за чашей с фруктовым соком.