6 февраля срочный закон «в защиту народа» лишает свободы действий оппозиционные органы печати и средства информации.
Начиная с 9 февраля вступает в действие полицейская машина Геринга. По всей стране прокатывается волна обысков, уделяя особое внимание местам проживания коммунистов и руководителей партий. Объявлялось об обнаружении оружия, боеприпасов и документов, «подтверждающих» подозрения о готовящемся заговоре, в частности поджоге публичных зданий. Аресты и захваты умножаются; штурмовики пытают и убивают оппозиционеров, фигурирующих в списках, о которых уже давно шли слухи.
Генерал Людендорф, старый друг Гитлера, отступился от своего соратника после событий 1923 года. Он писал Гинденбургу: «Самым официальным способом я предупреждаю Вас, что этот зловещий человек приведет нашу страну в пропасть, а наш народ к невообразимой катастрофе. Уже будучи в могиле, Вы будете проклинаемы Вашими потомками за то, что допустили это». Гинденбург же ограничился тем, что передал эти слова Гитлеру.
20 февраля Геринг издал распоряжение, призывающее полицию использовать оружие против демонстрантов партий, враждебных правительству. В Кайзерслаутерне бывший канцлер Брюнинг организовал собрание католической ассоциации «Пфальц Вахт». Ближе к исходу митинга нацисты, вооруженные дубинками и револьверами, атаковали собравшихся, убив одного человека, тяжело ранив троих и сильно избив остальных. Католическая газета «Германия» воззвала к президенту Гинденбургу, однако «старый господин» не счел нужным ответить.
23 февраля министр экономики Вюртемберга, член демократической партии Майер объявил свой протест против попыток лишить провинции их прав. Он призвал жителей Южной Германии объединиться «для защиты республиканского законодательства, защиты своих прав и свобод», опираясь на то, что нацисты не имели большинства ни в одном южном парламенте.
На следующий день Фрик выступил с многозначительным ответом на это заявление. «Рейх, – говорил он, – восторжествует над южными областями, и Гитлер сохранит свое положение у власти, даже если не получит большинства голосов на выборах 5 марта». Если это произойдет, придется объявить чрезвычайное положение, чтобы приостановить действие части конституции, поскольку «преимущество оппозиционных сил может иметь только негативное значение». Несмотря на желание не выпускать из своих рук власть, которая так тяжело досталась им, нацисты беспокоились. Оппозиция представляла реальную угрозу. Ситуация становилась все более напряженной, и ее усугубляли происходящие события: 25 февраля коммунистические боевые группы, в том числе группы из антифашистской лиги, под единым руководством собрались вместе, чтобы отбить дом имени Карла Либкнехта, захваченный накануне. 26 февраля новое руководство этих групп выступает с призывом к «созданию массового оплота для защиты коммунистической партии и прав рабочего народа», а также «организации массового штурма и масштабной войны против фашистской диктатуры».
Единственным средством, позволяющим нанести удар коммунистической партии, из-за которого она не смогла бы возглавить антифашистский крестовый поход, был внутренний раскол. Нужно было убедить людей в том, что коммунисты хотят организовать заговор или путч; это позволило бы уничтожить партийных руководителей и дискредитировать саму партию перед самыми выборами.
Для нацистов организация махинации широкого размаха не представила большого труда. Берлинская полиция благодаря чисткам Геринга полностью была в их руках. Тридцать тысяч вооруженных вспомогательных отрядов полиции со свастикой на нарукавных повязках были хозяевами улиц Берлина. Партия платила им по три марки в день. Декрет Геринга, датированный 22 февраля, привлек в эти отряды штурмовиков и членов «Стального шлема». Все было готово к предстоящему спектаклю. Третий звонок, возвещающий о начале действий, не замедлил себя ждать. 27 февраля занавес на сцене драматических событий открылся.
27 февраля в 9.15 вечера студент семинарии, возвращавшийся к себе по тротуару площади Кёнигсплац, где возвышалось здание рейхстага, услышал звон разбитого окна. На мостовую посыпались осколки. Студент бросился искать сторожей, охранявших парламент. Тут же был организован обход здания, во время которого заметили силуэт человека, поджигавшего рейхстаг.