«В феврале, – рассказывал он, – я принадлежал к личной охране Карла Эрнста и участвовал в поджоге рейхстага». И он продолжил свой рассказ, цитируя Геббельса и Геринга, называя фамилии участников и выдавая подробности операции, в то время как ошеломленный судебный чиновник записывал все данные в протокол допроса. Однажды вечером в феврале Эрнст вызвал десятерых штурмовиков из своей охраны, которым поручал самые деликатные поручения. Ралль был в их числе. Он передал им план внутренних помещений рейхстага. Целью операции был поджог рейхстага, о чем их сразу уведомили. Вечером дня, когда произошел пожар, около десяти часов, десять человек прибыли на машине к президентскому дворцу. Они спустились в подвал. Там они находились два или три часа, ожидая, когда Карл Эрнст даст им сигнал. Каждый из них получил квадратную коробку с зажигательной смесью и уже знал, что ему надлежит делать, поскольку они уже несколько раз отрепетировали все свои действия.
Во время этого долгого ожидания должна была осуществиться «какая-то другая операция», о которой им не было известно.
К девяти часам вечера наконец появился Эрнст и подал им ожидаемый сигнал. Десять человек прошли по подземному коридору, проникли в рейхстаг и рассыпались по пустому в этот час зданию, размещая зажигательные коробки. Через десять минут их операция была окончена, тем же путем они вернулись в президентский дворец.
Параллельная операция, завершения которой ожидали поджигатели, чтобы начать свою, не могла быть ничем иным, кроме «запуска» ван дер Люббе, предварительно психологически обработанного «своими друзьями». В тот момент, когда несчастный (вероятно, накачанный наркотиками) появился перед зданием рейхстага с карманами, набитыми спичками, взобрался на фасад парламента и разбил окно, штурмовики уже бежали по залам, разбрасывая свои коробки в условленных местах, чтобы потом укрыться в доме Геринга. Вне всякого сомнения, Геринг был уже введен в курс Геббельсом по поводу этой операции, нашел эту затею гениальной и дал на нее свое согласие.
Гизевиус, приводивший в своем рассказе детали, которые мог знать только человек на стратегической позиции, которую он занимал во время происходивших событий, сообщил, что, как только план операции был разработан, Геринг поручил Дильсу помешать следствию и устранить все непредвиденные осложнения.
Ралль и стал одним из непредвиденных осложнений.
Судебный чиновник Рейнекинг, который записал показания Ралля, был нацистом и убежденным сторонником режима. Он увидел возможность выслужиться перед высшими нацистскими чинами. Он считал, что Ралль рассказал правду – слишком много в его рассказе было правдоподобных подробностей, возможных обстоятельств, особенно тот – проверенный! – факт, что Ралль действительно в конце февраля принадлежал к охране Карла Эрнста. Рейнекинг по своему опыту умел хорошо разбираться в показаниях и свидетелях.
Он доложил о произошедшем своему начальнику. Оценив высокую важность дела, они решили обратиться в штаб-квартиру СА, откуда их направили в гестапо.
Гестаповцы забрали Ралля из тюрьмы Нойруппин под предлогом того, что им необходимы его свидетельские показания. Они переправили его в Берлин, в штаб-квартиру гестапо, где подвергли двадцатичетырехчасовому допросу.
Недолго медля во все концы понеслись гестаповские эмиссары. В Лейпциг они отправились перехватывать письмо, адресованное следователям Верховного суда, которое было написано следователем тюрьмы Нойруппин и посланное вместе с копией протокольной записи показаний Ралля.
Рейнекингу, моментально получившему в Нойруппине чин командира взвода, было поручено уничтожить оригинал протокола. Кроме того, гестапо провело обыск на дому у Ралля, у его любовницы и повсюду, где он мог оставить письмо или какие-то заметки.
Надежды Ралля оправдались – он обрел свободу. Полную свободу. Его труп обнаружили несколько дней спустя на поле, вывернутый крестьянским плугом при пахоте. Труп был зарыт всего на двадцать сантиметров глубины. Ралль был задушен.
Из этой информации можно сделать один вывод: роль гестапо здесь очевидна. Не составляет ни малейшего сомнения, что поджог рейхстага был осуществлен штурмовиками по инициативе гестапо, автором плана был Геббельс, а Геринг выступил сообщником.