***
- Что случилось? - спросила меня мать, когда мы вошли в гостиную.
Я пытался отойти от шока. Выпил пару стаканов воды и закурил сигарету. За это время я думал, как сделать так, чтобы ложь стала похожей на правду. Если этот гондон узнает, что я сказал матери о нападении, он постарается убить и её.
- Просто поскользнулся, мам. Дождь лил, как из ведра.
- Поскользнулся? Но я же слышала грохот, и как ты кричал, - нервно проговорила мама.
- Я не заметил порога. Как ты думаешь, можно ли увидеть в тусклом свете фонаря, да ещё и под дождём, высокий порог?
Врал я не убедительно, но мама, вроде, поверила. Что же она спросит теперь? Думал, что сейчас она скажет, что не было высоких порогов у нашего дома. И тут моя ложь рухнет. Но она этого не спросила.
- Ну да, трудно было увидеть, - мать начала ощупывать меня. - Нигде не ударился?
- Ушиб ногу.
Я задрал брючину и показал небольшую гематому на коленной чашечке. Скорее всего, при моём ударе я соскользнул с карниза и ударился. Но, этого было достаточно, чтобы мать поверила.
- Ну, хорошо, - мама встала и пошла на кухню. - Иди, переоденься. Я пока сделаю тебе чай.
Я, чувствуя дрожь в руках, встал и, прихрамывая, поднялся к себе. Открыв двери, я разделся до трусов, и посмотрел на себя в зеркало. Сглотнув, я глянул на шею. Слава Богу, не было синяков, но краснота была. У меня не выходил тот образ, который подстерегал меня у дома. Чёрт, я бы был убит, если бы мама не зажгла свет.
Размышляя, я переоделся в сухую одежду и спустился пить чай. Надо было сделать два звонка и сказать сестре и Холли, чтобы они были начеку. Если бы я знал, кто это был.
Чёрт возьми, если бы я знал...
***
В восемь часов, когда мать ушла готовиться ко сну (ей нужно было пораньше пойти на работу), я сделал два звонка. Перед этим я выпил ещё стакан воды, чтобы голос немного вернулся в норму. Сукин сын, сдавил мне горло.
Поднял трубку и набрал номер Холли.
- О, Мистер Рок-н-ролл, вы застали меня в неглиже! - радужно воскликнула Холли. - Шутка. Рада тебя слышать, только... что с твоим голосом? Какой-то хрип.
- Холл, ты можешь говорить чуть тише? - спросил я. - Мне нужно кое-что тебе сказать.
Холли замялась. На другой стороне провода я услышал шипение, а потом голос моей любимой Холли:
- Я в родительской комнате. Что произошло?
- На меня напали и пытались убить, - без запинки сказал я.
На момент я услышал её громкий «Что?!» а потом, вспомнив, что она не одна, тихо спросила:
- Милый, что произошло?
- Этот ублюдок всё знает, - я откашлялся. - Он знает, что я веду поиски, знает, что Кристи его видела. Тебе и ей грозит опасность.
На минуту повисла тишина. Я не знал, что у неё происходит, но потом она вернулась.
- Томми, расскажи, как это случилось.
Я рассказал о том, как поехал к Кристи, как она рассказала мне о том, что видела убийцу, как на меня накинули какую-то материю и принялись душить. Если бы не хороший удар по яйцам убийцы и не включённый свет в прихожей (что было вовремя), я бы не пошёл завтра в школу. Меня бы хоронили бы рядом с Конни на кладбище Лонгвью.
Когда я пересказал всю историю дождливого вечера, я выдохнул, чувствуя, как начинает тереть горло, словно наждаком.
- Теперь, Холли, я прошу тебя перед тем, как лечь спать, проверь все двери, запри все окна. Я не думаю, что он заявится к тебе сегодня, после того, как я врезал ему в детородный орган, а потом нажал на правое плечо с сувениром от Конни, но будь начеку.
- Том, ты меня пугаешь.
- Я сам боюсь, милая. За тебя, Кристи, маму. Я уверен, что этот гондон ещё заявится. - Тут я огрызнулся себе, но это услышала Холли. - Чёрт!
- Что не так?
- Я не знаю, кто он, что он, зачем. Я не видел его лица. Я хотел плюнуть на него и жить своей жизнью. Как же я влип. И тебя втянул.
Я чувствовал, что сейчас заплачу. Но Холли успокоила меня.
- Если ищешь виноватых, вини и меня. Ведь это я подсунула тебе статью про «Бангорского убийцу» после Хеллоуина.
Тут я вспомнил наш разговор в постели. Конечно. И тогда я зацепился за него, как рыба за крючок. И тут подвернулась моя сводная сестра, и это только углубило дело. Он захочет убить и её, чтобы закончить то, что начал в 1949 году.
- Будь начеку, милая. Завтра в школе мы поговорим. Я люблю тебя.
- И я тебя, Том.
Я повесил трубку и чувствовал, как сердце сжималось и разжималось, как губка. Голова начала болеть. Я пошёл на кухню и взял в аптечке «Аспирин». Выпив три таблетки, закурил. Покурив, взял трубку и посмотрел на часы. Половина девятого. Ещё один звонок.
Набрав номер Кристи, я услышал голос своей сестры только после четвёртого гудка. Пришлось и ей рассказать историю о покушении. И когда я умолк, она лишь спросила: