С 1923 г, начался культ Гитлера, в сотворении которого поначалу особенно преуспел Рудольф Гесс. В тот год день рождения, Гитлера отмечали 10 тыс. штурмовиков и членов партии. В тюрьме после пивного путча окруженный всеобщим пиететом Гитлер начал держаться величественно. Проявились «самоуверенные контуры единственного наделенного мессианскими способностями вождя». «Я должен отправиться в Берлин, как Христос в Иерусалим,— заявил Гитлер,— чтобы выгнать торговцев из храма».
Еврейство, христианство и марксизм для Гитлера были едины.
Антисемитизм стал центральной сверхценной идеей: евреи — «чума человечества» и должны быть уничтожены. Великому немецкому народу нужно «жизненное пространство». Гесс, родители которого были из прибалтийских немцев, подал Гитлеру идею, что этим, пространством должна стать Россия. Раньше она держалась на немцах — со второй половины XVIII века в жилах ее царей текла немецкая кровь, немцы заполняли высшие должности в армии, флоте, чиновничестве, немецкие колонисты владели лучшими землями, но большевики заменили немцев евреями.
В 1924 г., через год после начала заключения, Гитлера уже выпустили на свободу. Но партия была запрещена, ее лидеры перессорились, а инфляция сменилась стабилизацией. Гитлер даже обрадовался этому — соперники по руководству партией остались не у дел. Он заявил: «Теперь будем бороться, как хочу я и никак иначе!». Коренным образом он изменил курс — идти к власти не восстанием, а добиваться ее законным путем — победой на выборах. Рем был против этого, его «вечные солдаты» жаждали боев. Гитлер порвал с Ремом, которому был обязан своим первоначальным восхождением. Гитлер добился того, что был избран «Первым Президентом партии». Теперь партия управлялась только его приказами. Гауляйторы (руководители партийных округов) больше не выбирались на местах, а назначались им. Впоследствии, когда появились деньги от промышленников, Гитлер создал большую партийную бюрократию с массой отделов, дублирующих министерства, сам всех назначал и определял оклады и даже контролировал частную жизнь.
Зато на выборах в рейхстаг в 1932 г. партия завоевала уже первенство — 230 депутатских мест. Гитлер потребовал себе пост рейхсканцлера, т. е. главы правительства, но ему предложили быть только вице-канцлером. С гневом отверг предложение. Его партия осталась в оппозиции. Новый парламент оказался неработоспособен — нацисты и коммунисты иногда голосовали вместе и все проваливали. Тогда рейхспрезидент Гинденбург решил досрочно назначить новые выборы. Но на новую избирательную компанию у Гитлера не оказалось денег. Вероятно, промышленникам не понравилось его единство с коммунистами. Партийной администрации нечем стало платить. Ряды штурмовиков редели. Из партии выходили. На перевыборах было потеряно 2 млн. голосов.
На неудачу Гитлер реагировал еще истерически: «Если партия развалится, я пущу себе пулю в лоб» — заявил он. Но затем исчез и скрывал, где находится. Сразу стало расти влияние коммунистов и промышленники снова дали денег. Гитлер вступил в союз с их лидером — фон Папеном. Гитлера сделали рейхсканцлером, но большинство министерских постов осталось в руках сторонников Папена. В августе 1934 г. умер престарелый рейхспрезидент Гинденбург. Гитлер объявил об объединении постов рейхспрезидента, рейхсканцлера и фюрера в одном его лице. Но решению этому придал внешне законную силу: был проведен плебисцит, т. е. всенародное голосование, и 85% проголосовало «за» (но тогда уже не голосовали те, кто был в концлагере, в эмиграции или в подполье). Теперь вся власть была в его руках.
Полнота власти служит самым сильным толчком для паранойяльного развития. Чем больше власти, тем больше величия. Гитлер увлекся исполинскими проектами: построить стадион в Нюрнберге на 400 тыс. мест, плац-парад с трибунами на 160 тыс. мест. На родине в Линце хотел создать «величайший музей мира» — во время войны туда стали свозить все трофеи в виде предметов искусств. Если в 1930 г. Гитлер заявил: «Я никогда не ошибаюсь! Любые мои слова принадлежат истории!», то после 1934 г. появилась убежденность в своей «высшей избранности, что побуждало его то и дело апеллировать к Провидению». Апеллировать к богу Гитлеру было явно невыгодно. Абстрактное Провидение, Судьба более соответствовали его запросам, чем персонифицированный Христос, к тому же еще и еврей. Христианство он поносил вместе с еврейством и марксизмом. Правда, с Папой Римским он заключил выгодный для него конкордат — соглашение позволяло католическим священникам служить в Германии при условии не вмешиваться в политическую жизнь. Это устраняло оппозицию верующих, но церковь была отделена от государства (как в СССР). В гитлеровском рейхстаге не было ни одного священника (как во всех советах в СССР до Горбачева).