На второй день Черного Когтя разбудил чей-то вой. Он громким эхом пронесся сквозь лес вниз по дороге.
Жуткий вой доносился из леса. Он раздавался внезапно с одной стороны, потом затихал и раздавался снова уже с другой. Черному Когтю оставалось лишь радоваться, что он был слишком далеко, чтобы представлять реальную угрозу.
Вскоре шум вынудил Сэйтера выйти из палатки. Послушав секунду, старый разведчик повернулся к гоблину.
— Волки. Я уже показывал тебе их следы. Не волнуйся, они просто сплетничают, — сказал Сэйтер Черному Когтю с не свойственной ему спокойной улыбкой.
Затем он потянулся и, закрыв глаза, еще пару секунд прислушивался.
— Красиво, песнь Севера, — прошептал он.
Гоблин не понимал. Волки же были чем-то вроде собак? Он закрыл глаза и тоже прислушался к волчьему вою, разносившемуся над лесом.
Вой звучал тревожно, но вскоре стал стихать, и Черного Когтя вдруг охватила странная грусть. На мгновение вой показался ему до странности знакомым. В этом не было никакого смысла, но почему-то он вспомнил о доме…
После быстрого вкусного завтрака бандиты снова пустились в путь. Они свернули с главной дороги и двинулись через лес.
Теперь они шли по грунтовой дороге, едва ли достаточно широкой для одной повозки, и к тому же очень ухабистой. Черному Когтю новая дорога не слишком понравилась: она была уже, и теперь деревья подступали к ним гораздо ближе.
Как обычно, этой ночью они разбили лагерь и выставили караул. Чувствуя себя несколько обделенным, поскольку ему снова не доверили дежурство, Черный Коготь решил не спать и помочь хозяину во время его смены.
Быстро поужинав и немного посидев у костра, все отправились спать. Но на этот раз Черный Коготь остался бодрствовать и принялся ждать.
Стояла темная безлунная ночь. Облака затянули большую часть неба. За пределами костра стояла кромешная тьма: не было видно ровным счетом ничего, кроме смутных темных силуэтов деревьев на границе света.
К тому времени, когда наступила очередь Сэйтера, костер почти погас, и Черный Коготь несколько минут развлекался тем, что подбрасывал в него дрова и смотрел, как искры взлетают в темное небо.
Однако от тепла костра его вскоре стало клонить в сон, и он свернулся калачиком. Последнее, что он увидел перед тем, как задремать, была спина Сэйтера: его хозяин стоял у самой границы света и спокойно смотрел в темноту.
Сколько бы Черный Коготь не пытался, он так и не смог продержаться без сна ни разу, пока Сэйтер нес караул. Но однажды ночью, несколько дней спустя, он внезапно проснулся с тревожным чувством, терзавшим его изнутри.
Секунду назад он спал, и вот он уже на ногах. Он не знал, от чего проснулся, но чувствовал, что его что-то потревожило, что-то опасное.
Дергая ушами, гоблин прислушался и машинально втянул в себя воздух. Он ничего не почуял. Медленно он открыл глаза и осмотрелся. Почему-то он знал, что там что-то есть, хоть и не мог ни увидеть это, ни учуять.
Костер почти потух, осталось только несколько едва тлевших углей. Большинство людей спали вокруг него, сложив рядом свои сумки и снаряжение.
Вахту нес только один из бандитов, он сидел на камне у костра и пил чай. Похоже, он едва смотрел по сторонам.
На небе виднелся лишь тонкий серп луны, но, по крайней мере, его не скрывали облака. Света как раз хватало, чтобы Черный Коготь мог хорошенько осмотреться. У гоблинов ночное зрение было намного лучше, чем у простых людей.
С одной стороны в тени деревьев тянулась бледная, освещенная луной дорога. Их группа разбила лагерь на холме рядом с ней, где подувал ветер, и не было комаров.
Черному Когтю казалось, будто холм возвышался, словно остров, над темными деревьями, которые скрипели и покачивались на ветру, подобно волнам на черной воде. Он знал, что там, в глубине леса, что-то притаилось и теперь наблюдало за ним.
Если не считать ветра и шелеста листьев, ночь была тихой. Слишком тихой. Встревоженный Черный Коготь понял, что не слышит обычных звуков ночных птиц и животных.
Это был плохой знак, очень плохой. Гоблин вглядывался в лесную тьму в поисках опасности, которую он каким-то образом чувствовал, но не мог определить.
Вдруг он услышал хруст листьев и тут же обернулся на звук. Однако шум прекратился так же внезапно, как и начался. Черный Коготь замер и внимательно оглядел деревья и кусты, но лес слишком хорошо скрывал то, что пряталось в нем.
Гоблину показалось, будто он слышит, как стучит его сердце. Он знал, что сейчас произойдет нечто ужасное, но сделать ничего не мог и продолжал таращиться на густые тени. Тревога начала изматывать его, он нервничал все сильнее, и у него даже разболелась голова.